Нефть и лед: катастрофа страшнее, чем в Мексиканском заливе?

Когда писатель Антон Чехов в 1890 году приехал на русский остров Сахалин, он был потрясен тяжелыми условиями жизни в царской каторжной тюрьме. И дело было не только в наказаниях плетьми, принуждении к проституции и плохом обращении с детьми, живущими в колонии. Дело было в самой природе. “На Сахалине нет климата, только плохая погода, – писал Чехов. – Этот остров – самое скверное место во всей России”.

Спустя более чем 100 лет сахалинских узников сменили нефтяники и газовики, многие из которых наверняка согласятся с этими словами Чехова.

На этом малонаселенном острове (который по длине равен Великобритании) царит самая жестокая погода на земле. Океанские циклоны и сильные снежные бури бушуют над его поросшими лесом холмами, а воды океана у его северного побережья скованы льдами большую часть года. Зимой температура на острове опускается до -40 градусов по Цельсию, а снежные сугробы достигают трех метров в высоту.

Прошлой зимой на нефтяном месторождении “Одопту-море”, которое принадлежит компании Exxon и находится в восьми километрах к северо-востоку от берега, рабочим приходилось расчищать снег лопатами, чтобы выбраться из общежития и начать прочищать затворы трубопроводов и убирать снег с труб. “Снежные бури были такие сильные, что однажды нам пришлось эвакуировать половину работников”, – вспоминает управляющий делами Павел Гаркин.

Теперь Москва надеется привлечь внимание мировых нефтяных компаний к другому страшному месту: к ледяным водам Северного Ледовитого океана. По данным Геологической службы США, этот океан, территория которого поделена между Данией, Исландией, Канадой, Норвегией, Россией и США, может скрывать под своими водами примерно пятую часть неразведанных мировых запасов нефти и газа. За последние несколько лет в этом регионе наблюдался всплеск активности: британская геологоразведочная компания Cairn Energy вела буровые работы к западу от Гренландии, а норвежская Statoil, занимающая одно из первых мест в мире по добыче нефти со дна моря, все больше отдалялась от извилистых берегов этой скандинавской страны и бурила скважины за Северным полярным кругом на дне как Норвежского моря, так и Баренцева.

В сентябре Россия и Норвегия положили конец 40-летнему спору из-за морских границ в Баренцевом море. Это позволило России расширить область геологической разведки всего через 3 года после того, как она заявила о своих притязаниях на Арктику, установив нержавеющий флаг на морском дне на глубине четырех километров под самым Северным полюсом.

Отдача может оказаться огромной. Россия, мировой лидер по нефтедобыче с ежедневным объемом добываемой нефти 10 млн. баррелей, оценивает богатства своей арктической территории примерно в 51 млрд. тонн нефти и 87 трлн. кубических метров природного газа. Этого хватит, чтобы удовлетворить мировые потребности в течение четырех лет. В отличие от Норвегии Россия в настоящий момент не производит добычу нефти на территории Арктики, но Министерство природных ресурсов страны сообщает о своем желании вложить к 2039 году по крайней мере $312,8 млрд. в исследование шельфа. Большая часть этих денег пойдет на исследования Арктики.

Но, хотя Россия и открывает свои северные воды для исследования, есть причина, чтобы остановиться. Памятуя о масштабной утечке нефти из скважины British Petroleum в Мексиканском заливе, российские официальные лица и эксперты предупреждают о том, что возможный разлив нефти подо льдом может иметь гораздо худшие последствия, чем аналогичная авария в глубоких водах более теплой климатической зоны. Арктические условия – отдаленность, хрупкая экосистема, темнота, минусовые температуры, лед, сильные ветры – приводят к тому, что ликвидация утечки нефти превращается в очень сложную задачу.

На ежегодной конференции мировых лидеров по добыче нефти и газа, которая проводилась на Сахалине в конце сентября, представители российского правительства и профессионалы из отрасли глубоководного бурения обратили внимание на опасности, связанные с бурением на арктическом континентальном шельфе.

“Я присутствовал на 13 из 14 Сахалинских нефтяных конференций, и это первая, на которой представители государственных контрольных органов проявили сильную озабоченность риском, связанным с утечкой нефти из подводной скважины”, – говорит Майкл Брэдшоу, специалист по энергетике российского Дальнего Востока, преподаватель Лестерского университета.

По словам директора норвежского агентства по оценке рисков глубоководного бурения Det Norske Veritas Нильса Масвье, вероятность утечки нефти в Арктике не выше аналогичного показателя для теплых и глубоких вод. “Но нельзя экстраполировать и утверждать, что в холодном климате риск остается прежним. Нет, риск выше”.

Это объясняется тем, что справиться с утечкой нефти и сопровождающейся экстренной ситуацией сложнее в условиях темноты и оледенения.

“Иногда поисковые и спасательные операции приостанавливаются в вечернее время суток из-за глубокой темноты и возобновляются только в восемь утра, когда светает. Но если что-то случится в Баренцевом море в ноябре, останется лишь пообещать людям, что мы вернемся за ними в марте”, – говорит Масвье, чья компания занимается проверкой и сертифицированием приборов, применяемых при подводных работах, связанных с нефтью и газом, в частности, при строительстве на дне Балтийского моря газопровода Nord Stream для российского газового гиганта “Газпром”.

Уроки Коми

История борьбы России с утечками нефти не внушает уверенности. Во время нефтяного бума в 1970-х использование примитивных технологий при добыче, бурении и строительстве трубопроводов привело к повышению уровня загрязнения в реках, океанах, озерах и подземных водах. Так, например, в 1975 году воды нескольких крупнейших западносибирских рек, которые протекали через самый крупный нефтедобывающий российский регион и впадали в Северный Ледовитый океан, содержали концентрацию нефти в 21 раз превышающую норму – такие данные можно найти в правительственном отчете “О состоянии загрязнения окружающей среды в СССР в 1975-1976 годах”. Ученые объяснили высокий уровень загрязнения распространенным использованием таких простых методов добычи нефти, как интенсивное затопление водой, когда рабочие подавали в скважину воду под высоким давлением, которая вытесняла нефть на поверхность. Во многих трубопроводах даже отсутствовала система обнаружения течей.

Одна из самых страшных утечек произошла в августе 1994-го, когда в Республике Коми на севере России дал течь старый трубопровод. По официальным данным объем утечки составил 79 000 тонн (585 000 баррелей), хотя по независимым оценкам он мог достигать 2 млн. баррелей. В наихудшем случае это было бы в два раза меньше того объема нефти, который попал в воды Мексиканского залива (4 млн. баррелей). Спустя месяц после того, как произошла утечка, из-за тяжелых проливных дождей прорвало дамбу, и загрязненные воды попали в реки и разлились по территории тундры у города Усинска. Республика Коми находится возле Северного полярного круга, где холодный климат не позволяет нефти испаряться. Нефть, которая сразу не попала в воды впадающих в Северный Ледовитый океан рек Колвы, Усы и Печоры, разлилась по болотам и тундре площадью в 186 квадратных километров. По данным исследований экологов из Американского университета (Вашингтон), в течение зимы она находилась на этой территории в замерзшем состоянии.

С наступлением весны нефть из тундры опять попала в воду, проникла в растительность и с водами реки Печоры оказалась в Баренцево море. В апреле того года очевидец из “Гринписа” сообщил: “Как мы и боялись, с приходом весны территорию захлестнула смертоносная волна нефти. Многие и многие акры заболоченной земли почернели от нефти, она есть в каждое реке и в каждом ручье”.

Консультационное агентство по экологии “Геополис”, которому российское правительство поручило провести детальное изучение последствий утечки, предупредило, что экологическая ситуация в районе Усинска значительно пострадает от весенних разливов. Экосистемы с тонким “активным” слоем почвы над вечной мерзлотой обычно имеют низкие темпы роста и медленно справляются с процессом фильтрации загрязняющих веществ.

“После бедствия восстановление идет медленно из-за непродолжительности сезона роста и низкого ежегодного производства питательных веществ, – сообщается в тексте “Основы экологии нефтяного и газового промыслов в Арктике”, составленном Международным союзом охраны природы. Водоемы в холодных климатических зона также подвержены опасности. “Химический состав воды в больших арктических озерах необычен из-за почти полного отсутствия годичных циклов круговорота питательных веществ и микроорганизмов и малого количества растворенных твердых веществ”, – говорится в тексте.

Меньшие по масштабу утечки нефти случались в этом регионе почти каждый год, начиная с 1994-го – некоторые из них зафиксированы российским нефтяным гигантом ЛУКОЙЛ, который купил нефтяную компанию Коми в 1999 году, а также экологическими службами России. Другие случаи были замечены только экологическими и гражданскими организациями.

“Каждой весной, когда на реке Колва вскрывается, у всех льдин нижняя поверхность оказывается черной, – говорит Николая Федоров, житель поселка Усть-Уса. – Это случается примерно в мае каждого года. Уже 20 лет, как я не поймал ни одного чистого язя даже в ручьях”.

ЛУКОЙЛ, для которого Коми является самым крупным нефтедобывающим регионом, утверждает, что в период с 2000 по 2005 год компания потратила 4,6 млрд. российских рублей ($150 млн.) на очистительные, реабилитационные и лесовосстановительные работы, которые проводились на загрязненной территории общей площадью более 10 квадратных километров. Компания утверждает, что переработала более 230 000 тонн нефтяных отходов и заменила 878 км трубопровода. После восстановительных работ зона была вычеркнута из российского списка зон экологического бедствия. Для сравнения: по последней оценке BP, компания потратила на ликвидацию последствий катастрофы в Мексиканском заливе $40 млрд.

ЛУКОЙЛ признает, что климат Коми создает проблемы для отслеживания течей трубопроводов, и утверждает, что полностью заменить систему трубопроводов длиной в тысячи километров, построенную в 1970-х, невозможно.

“Там очень суровый климат, – сообщил пресс-секретарь ЛУКОЙЛа агентству Reuters. – Большую часть года стоят морозы, а когда вокруг много снега и все покрыто льдом, течей не видно, и это осложняет мониторинг. Снег тает в июне, когда большую часть разлившейся нефти можно увидеть уже в ручьях. Не скрою, это так”.

В Арктике будет хуже

Экологические организации соглашаются с этим высказыванием и говорят, что катастрофа в Коми – еще одно подтверждение того, как сложно ликвидировать последствия утечки нефти в арктических морях. “Если компании не может управиться с 50-метровой массой льда, как они справятся с утечкой в открытом океане возле Сахалина или в Арктике? – спрашивает Владимир Чупров, главный специалист по энергетике «Гринписа» в России. – Очищать воды от нефти под ледяным покровом невозможно. Придется разбить и перевезти тысячи тонн льда по мере того, как нефть будет разноситься течениями по всему океану”.

Станислав Мещеряков, заведующий кафедрой промышленной экологии в Университете нефти и газа имени Губкина, подводит итог: “Условия на открытой водной поверхности предельно ясны. Но под ледяным покровом нефтяное пятно недосягаемо: оно разносится течением, но мы не видим, куда, на какое расстояние, на какую глубину”.

Стандартная процедура по ликвидации утечки нефти под ледяным покровом включает в себя вырезание широкой полосы льда вокруг точки разлития, чтобы открыть воду. Затем, как и в случае разлива нефти в теплых водах, сосредоточенную в одном месте нефть можно собрать механическим способом (с помощью забральных стенок и скиммеров), сжечь или рассеять химикалиями, сбрасываемыми с вертолета.

“Нужна специальная аппаратура, и это долгий процесс. К тому времени, как во льду прорубается отверстие, тяжелые частицы нефти уходят глубже под воду и разносятся течениями, а легкие пристают к поверхности льда”, – объясняет Мещеряков.

В России Аварийно-спасательная служба по проведению подводных работ специального назначения – орган, ответственный за ликвидацию последствий разлития нефти на море, – содержит арсенал соответствующего оборудования в девяти главных российских портах, гаванях и терминалах. В распоряжении Мурманска, портового города на берегу Баренцевого моря, находятся специальные арктические корабли и ледоколы сопровождения.

В США служба береговой охраны, нефтяные компании и действующие по контракту с ними частные спасательные службы обязаны иметь очистительную аппаратуру, способную работать в арктических условиях. Но даже несмотря на эту подготовку, условия жестко ограничивают эффективность доставки и развертывания оборудования. Это создает так называемую “оторванность реакции”.

Как утверждается в тексте доклада Всемирного фонда дикой природы о проблемах ликвидации последствий утечек в Арктике, дополнительные проблемы создают перемещения льда, в результате которых могут быть повреждены забральные стенки. Скиммеры замерзают или засоряются кусками льда, а шуга не дает зажигательной жидкости воспламенить нефть. Для создания более сильного и реалистичного плана по ликвидации утечки нефти в Арктике Всемирный фонд дикой природы призывает трезво оценивать возможности оборудования. “Такая оценка требует анализа и изучения оборудования и процедур, а не просто констатации их наличия и ссылки на оценки производителей; эффективность системы должна быть продемонстрирована в полевых условиях”.

Норвегия, страна, в которой введены самые жесткие правила по обеспечению безопасности, познала это на горьком опыте. В 1977 году в результате взрыва на буровой платформе Ekofisk сырая нефть общим объемом 202 381 баррель вытекала в Северное море в течение восьми дней. Плохая работа техники послужила одной из причин того, что эта утечка стала самой большой в истории Северного моря.

Сразу же после катастрофы, в 1978 году, в стране была создана Норвежская ассоциация промышленников "За чистое море", которая работает над усовершенствованием технологий по ликвидации утечек нефти и вплоть до этого дня успешно предотвращает любые ситуации, аналогичные аварии на платформе Ecofisk. По мере того, как норвежские фирмы готовятся к новым работам по бурению, ассоциация разрабатывает все новые операционные системы и оборудование, которое поможет контролировать очистительные операции даже в темноте.

Пауза после BP

После взрыва на скважине BP Макондо, многие страны, добывающие нефть в Арктике, включая Россию, перепроверили нормы безопасности и правила бурения.

Администрация президента Обамы решила приостановить подводное бурение на Аляске, по меньшей мере, до 2011 года для пересмотра норм безопасности и окружающей среды. В сентябре сопредседатель комиссии по нефтяным пятнам при Белом доме Билл Райли сказал, что утечка на платформе BP показала, что даже в теплых водах прогресс в области технологий ликвидации пятен и очистки не успевает за развитием бурения.

До катастрофы в Мексиканском заливе Обама предлагал снять мораторий на бурение в территориальных водах и открыть Чукотское море и море Бофорта в Северном Ледовитом океане для исследований и разработки месторождений нефти. Но сейчас Министерство внутренних дел США остановило выдачу новых разрешений на бурение в арктических водах и приняло более осторожный подход к экономическому развитию региона из-за его уникальных природных условий. Было также вынесено судебное постановление, запретившее бурения в Чукотском море.

В августе Канада заявила, что хотя в стране существуют адекватные нормы безопасности, и необходимости в моратории на бурение нет, государство будет спонсировать исследования для оценки потребности в дополнительных мерах безопасности, в частности, при бурении разгрузочных скважин. Также Оттава обратилась к Гренландии с просьбой предоставить больше информации о выданных ею лицензиях на подводное бурение в проливе Дэвиса – в северной части Атлантического океана, который разделяет Гренландию, автономную часть Дании, и Канаду.

Наряду с Данией, Канада несет ответственность за ликвидацию утечек нефти в Гренландии, так как сама Гренландия, по данным Всемирного фонда дикой природы, не располагает необходимым арсеналом специальной техники.

Норвегия, пятый по величине в мире экспортер нефти, который намерен расширить зоны бурения в Арктике до Лофотенского и Вестероленского архипелагов, заявила, что страна не выдаст новые лицензии на глубоководное бурение до тех пор, пока правительство полностью не закончит расследование последствий взрыва на скважине BP применительно к своим правилам и нормам.

В России администрация Путина предложила новый законопроект по ликвидации утечек нефти. Если он будет утвержден Думой, то правила безопасности и охраны природы в России изменятся. Нефтяные компании утверждают, что в России и так установлены одни из самых жестких правил безопасности в мире, но при этом они подчеркивают, что существующие правила редко применяются и часто подвержены коррупции.

Добыча нефти на месторождении "Одопту-море" фирмы Exxon началась всего 2 месяца назад. Но дорога от месторождения до города Оха (на гербе которого изображена чайка над нефтяной вышкой) усеяна характерными признаками деградации, связанной с нефтедобычей, производившейся здесь фирмами-предшественниками; это, как утверждают местные жители, свидетельствует о слабом контроле за соблюдением правил.

Еще до того, как на горизонте появляется пара заброшенных нефтяных вышек, желтые песчаные холмы становятся темнее, а карликовые сосны и кусты, составляющие большую часть прибрежного ландшафта, теряют свой естественный вечнозеленый цвет. Неподалеку находятся несколько рабочих вышек, которые ритмично колотят по песку в поисках нефти, словно дятлы, которые ищут в дереве личинок. Масляный блеск нефти придает земле, поросшей кустарником, обгорелый вид.

Предлагаются новые правила

Но несмотря на то, что нефтяники пока не готовы бороться с утечками нефти в Арктике, не стоит считать, что затишье, воцарившееся после аварии на платформе BP, будет длиться вечно. Недавно Россия и Норвегия решили спор о морской границе, и теперь обе страны стараются активизировать исследования в регионе.

Норвегия планирует выставить на аукцион 51 участок в своей части Баренцева моря для исследования имеющихся там месторождений нефти и газа, российский премьер-министр Владимир Путин и представители российской энергетики также надеются на расширение исследований на своей морской территории. Согласно действующему закону разрабатывать континентальный шельф России имеют право только “Газпром” и “Роснефть”. Но начиная с 1 января, Москва откроет доступ к шельфу и иностранным компаниям.

“Роснефть” уже ведет переговорами с опытными западными лидерами по переработке нефти, включая BP и France's Total. В планах – создание совместных предприятий в Арктике.

В недавнем интервью вице-президент “Роснефти” Питер О’Брайен заявил, что капитальные инвестиции в глубоководное бурение в Арктике настолько высоки, что иностранные инвесторы не заинтересованы в такой добыче нефти. Так будет продолжаться до тех пор, пока Россия не перейдет на схему налогообложения, основанную на прибыли. Сейчас же государство применяет различные схемы на различных месторождениях. “Даже прежде, чем рискнуть и начать разведку, многие партнеры требуют ясности с налогообложением. Если закон изменится, то мы рассмотрим новые структуры, которые оптимизируют работу в условиях действия нового закона”, – сказал Питер О’Брайен.

Но не только схемы налогообложения волнуют иностранные компании. В декабре 2006 года компания Shell и ее японские партнеры передали контроль над своим нефтегазовым проектом на Сахалине, стоимостью $22 млрд., своему младшему партнеру “Газпрому” после того, как в течение несколько месяцев на них оказывалось юридическое давление. Перед тем, как “Газпром” получил бразды правления, а компания Shell уменьшила свою долю в проекте до 27,5%, российская экологическая служба Росприроднадзор грозила оштрафовать иностранных партнеров на миллиарды долларов за ущерб, нанесенный окружающей среде. Многие аналитики описали экологическую кампанию, как попытку российского правительства вернуть контроль над прибыльной энергетической концессией.

Послужит ли новый закон очередным средством для достижения этой цели, или правительство честно пытается улучшить экологию в районах с российскими нефтяными скважинами? Согласно предлагаемому законопроекту Москва хочет, чтобы все нефтяные компании и организации, работающие в сфере транспортировки, продажи и хранения нефти, разработали план ликвидации последствий утечки для каждого объекта, с которым работают.

“Это первый шаг, и я верю, что он окажется эффективным, – говорит Нина Лесихина, русский специалист по нефти и газу из норвежской неправительственной экологической организации Bellona. – Новые правила предоставят гораздо больший контроль над экстренными мерами компании. Сейчас же контроль недостаточен”.

Недостаточно

Но Лесихина и другие специалисты критически относятся к российскому законопроекту, который занижает дебит скважины, на основании которого компания решает, какое оборудование может понадобиться в момент аварии. Согласно законопроекту, максимальный объем нефти, с которым придется справляться нефтяным компаниям, составляет 5000 тонн (36 650 баррелей). “Этого совершенно недостаточно, – утверждает Лесихина. – В Мексиканском заливе только за день в воду вытекало 50000 баррелей”.

Законопроект, разработанный Министерством природных ресурсов, также предполагает, что экстренная ликвидация последствий утечки нефти будет считаться завершенной только тогда, когда течь будет взята под контроль, а вся разлившаяся нефть будет собрана и правильно утилизирована.

“Законопроект не упоминает об ущербе экологии, который остается даже после того, как очистительная операция завершена. За это компании не несут ни финансовой, ни логистической ответственности”, – говорит Лесихина.

Комитет природных ресурсов при Государственной Думе также работает над созданием нового законопроекта, озаглавленного “Защита морей Российской Федерации от загрязнения нефтью”. Глава российского филиала Всемирного фонда дикой природы по климату и энергетике Алексей Кокорин говорит, что этот законопроект лучше, чем тот, что предлагает Министерство природных ресурсов. “Данный законопроект основан на принципах предосторожности и предотвращения, более техничен и строг, а также приведен в соответствие с международными нормами”, – поясняет Кокорин.

Маловероятно, что новые правила жестко ограничат нефтедобытчиков: российское правительство получает более 50% всего дохода от добычи нефти и газа, а целью премьер-министра Путина является поддержание уровня добычи нефти на отметке 10 млрд. баррелей в день до 2020 года. “В России приоритет отдан именно нефтегазовой промышленности”, – говорит Кокорин.

Возьмем для примера российское дочернее предприятие Exxon – фирму ENL. Если все пройдет хорошо, эта фирма вскоре будет добывать 30000 барр./день на платформе “Одопту-море”. Но на сахалинской конференции по нефти и газу менеджер ENL по экологии Александр Пономарев не мог сказать, имеется ли у компании аварийный план действий в случае подледной утечки нефти. “Мы изучаем эту проблему и ищем решения, – ответил Пономарев на вопрос Reuters. – Пока мы не нашли волшебный ответ”.

Jessica Bachman, Reuters, перевод  - Екатерина Сазонова