Россия спешит на выручку BP?

Несмотря на то, что вопросы, связанные с разливом нефти в Мексиканском заливе активно обсуждались на англо-американском саммите в июле, круг международных проблем BP этим не ограничивается.

Кажется, что Россия готова спасать BP: она активно приглашает бывшего генерального директора компании Тони Хэйуорда в совет директоров ТНК-ВР, что позволит BP проводить разведку в водах российской Арктики. Также она воздерживалась от критики в адрес BP в течение всего времени, пока из скважины компании извергалось «черное золото», загрязняя воды Мексиканского залива и побережье США. Несмотря на то, что это разительно отличается от  применяемой ранее хищнической тактики  Москвы в отношении Хэйуорда и BP, постоянного зажимания проектов компании и попыток их контролировать, мотивы, побуждающие Москву спешить на выручку BP, легко объяснимы.

British Petroleum остается уязвимой для российского натиска. Как указывает Эндрю Крамер в «New York Times», российские активы BP приносят до 840 000 баррелей нефти в день – практически треть мирового производства BP (в США добывается 665 000 баррелей). Кроме того, ТНК в 2009 году принесла BP 1,7 млрд. долларов дивидендов и дает BP право претендовать на громадные залежи нефти. BP временами также была весьма полезной для России, например в 2007 году она дала согласие оказать содействие Газпрому в его усилиях по приобретению зарубежных активов задолго до того, как другие основные компании и правительства согласились сделать это. Предполагалось, что в ответ Газпром поможет BP в ведении дел в России – выкупив крупное месторождение газа в Сибири, которое рисковало лишиться лицензии из-за обычной грабительской политики российского правительства, затем перепродать 25% акций месторождения BP.

Таким образом, «спасение» BP Россией имеет свои темные стороны, в сущности, это похоже на усложненный вариант «крышевания». Но таковы в России правила игры. То, чего хочет Москва на данном этапе, просто и понятно. Чтобы покрыть предполагаемые издержки в Мексиканском заливе (приблизительно 32,2 млрд. долларов), BP придется продать некоторые свои зарубежные активы. Россия, несомненно, хотела бы прибрать к рукам эти активы, независимо от того, в России они или где-то еще. Например, ТНК-ВР находится в процессе переговоров с BP о приобретении месторождений в Венесуэле и Вьетнаме – странах, куда Россия уже сделала внушительные инвестиции. Более того, BP предложила России эти активы прежде, чем кому-либо еще – вне всякого сомнения, чтобы добиться благосклонности Москвы.

Но какими бы желанными ни были эти приобретения, амбиции России в отношении активов BP указанными странами не ограничиваются. Москва явно хочет получить активы компании и в Каспийском бассейне.  Но BP не предлагает Лукойлу – крупнейшей российской нефтяной компании – приобрести какие-то из них. В прошлом грабители из российского правительства и энергетических гигантов способствовали банкротству одного из крупнейших проектов BP и угрожали ее активам в прикаспийском регионе. Поэтому, хоть и протягивается бархатная перчатка, внутри нее по-прежнему  железный кулак.

Годами в качестве двух доминирующих мотивов энергетической политики России выступало отстранение иностранцев от владения источниками энергии и замещение их государственными компаниями (которые зачастую принадлежали и управлялись людьми, приближенными к Путину); а также недопущение участия иностранных производителей и правительств в энергетических проектах в прикаспийском регионе.  Преследуя эти цели, Москва часто и охотно играла по-жесткому, вплоть до того, что заключала в тюрьму по сфабрикованным обвинениям независимых собственников типа Михаила Ходорковского, при помощи вымогательской политики вытесняла зарубежных собственников (BP, Shell, Mitsui, Mitsubishi). Так, Москва уже давно изгнала BP с очень продуктивного Ковыктинского газового месторождения, где BP намеревалась добывать натуральный газ для продажи в Китай. Но вместо этого Газпром, решивший уничтожить любых перспективных конкурентов, вытеснил BP и сейчас сам реализует этот проект, а российская холдинговая компания BP-Russia Petroleum обанкротилась.

Между тем Москва продолжает добиваться вытеснения иностранцев из Каспийского бассейна и установления максимально возможной монополии на экспорт энергоносителей из стран этого региона. Несмотря на то, что газо- и нефтепроводы из Средней Азии в Китай лишили Россию всяких шансов на установление абсолютной монополии на каспийские энергоносители, это не удерживает ее от попыток использовать любую возможность, чтобы изгнать иностранных конкурентов. С точки зрения Москвы, тяжелые убытки, понесенные ВР, и взятые на себя обязательства в связи с разливом нефти в Мексиканском заливе, как раз и предоставят России такой шанс.

Москва предложила выкупить активы BP в прикаспийском регионе так же быстро, как предлагала выкупить права на экспорт газа из Азербайджана. Ее цели просты: Россия стремится ликвидировать существующую де факто независимость производителей энергии в прикаспийском регионе путем установления контроля либо над трубопроводами, которые им приходится использовать, либо над ценами на их продукцию. Вторая цель – лишение их экономической независимости путем предотвращения обращений к альтернативным покупателям, производителям, инвесторам вроде Китая или BP, которые смогли бы развивать их энергетические активы, помочь в строительстве альтернативных трубопроводов и в поиске других рынков сбыта для  продукции.

В-третьих, Россия ведет решающую битву с Евросоюзом, чтобы предотвратить строительство трубопровода Набукко, который обеспечил бы Европу газом из Средней Азии через Азербайджан, Турцию, страны Восточной и Центральной Европы. Набукко не только подрывает надежды России на доминирование над энергетикой, экономикой и политикой прикаспийских государств, но и избавит как их, так и европейские страны, от энергетической зависимости от России. Получение контроля над активами ВР и Азербайджана позволит сорвать реализацию проектов по строительству Набукко и нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан.

Четвертое: если Россия не сможет контролировать энергетику Средней Азии и Азербайджана (особенно в газовой отрасли), ей придется реформировать свою собственную энергетику и экономику в целом, поскольку она больше не сможет позволить себе субсидировать свою весьма затратную и неэффективную энергетическую отрасль. Поэтому гигантские российские энергетические компании предпочитают выкупать активы за границей, где они исподтишка стремятся вывести себя и российское правительство на влиятельные позиции, позволяющие влиять на принятие решений в зарубежной политике и экономике, вместо того, чтобы инвестировать в собственную энергетику и инфраструктуру.  Иными словами, неоколониализм и желание оказывать влияние за границей (зачастую с использованием приемов сродни тем, что описаны выше), использовавшиеся против ВР в прошлом, остаются одной из основ хищнического правления московской элиты. Это также частично объясняет неослабевающее стремление России к установлению неоимпериалистического доминирования в приграничных странах, даже в период проведения администрацией Обамы политики «перезагрузки».

Главный интерес России в попытке скупить евроазиатские активы ВР – не столько прибыль, сколько власть. В самом деле, все недавно стартовавшие проекты в Средней Азии, как по нефти, так и по газу, по сути, «застряли на нейтральной передаче» и топчутся на месте. Конечно, Россия является крайне неэффективным производителем нефти и газа и не вкладывала в развитие своей энергетической инфраструктуры огромные прибыли, полученные в 1999-2008 годах. Поэтому сейчас она оказалась лицом к лицу с перспективой снижения уровня производства нефти и газа. Более того, ее методы добычи энергоносителей ввиду коррупции, топографических особенностей Сибири и Дальнего Востока, огромной стоимости рабочей силы, недостатка иностранных технологий и инвестиций являются крайне затратными и расточительными. Вдобавок, как заметил Михаил Ходорковский, выступая в США в 2002 году, среднеазиатский газ выше по качеству, чем российский, что делает последний менее конкурентоспособным.

Очевидно, что предложения Москвы, сделанные  ВР, отражают ее стремление снова «зацапать» как можно больше столь желанной монополии и усилить экономическую и политическую зависимость стран Средней Азии, Азербайджана и Европы. Если претензии США к ВР приведут к реальным сложностям, компании придется, явно против ее собственной воли, пожертвовать частью  активов в регионе Каспийского моря, продав их России. Хищнические приемы России, применявшиеся  на Ковыктинском месторождении, наглядно демонстрируют, чего нам ожидать еще, если она получит-таки монополию на каспийский газ, поставляемый в Европу. Эта монополия, кроме всего прочего, подвергнет опасности независимость прикаспийских стран и потребителей каспийского газа и нефти в Восточной Европе. К счастью, скважина в Мексиканском заливе сейчас «под колпаком», и ВР, видимо, чувствует себя достаточно уверенно для того, чтобы идти на международные финансовые рынки в поисках капитала, и может не поддаваться на соблазны и не реагировать на угрозы России.

Следовательно, загонять ВР в угол неразумно ни с коммерческой, ни с внешнеполитической точки зрения. Россия и Соединенные Штаты могут нажать кнопку политической «перезагрузки» по отношению друг к другу, но московское видение целей этой «перезагрузки» –  единственно в возможности усиления своего доминирования над странами-соседями. Такой исход стал бы моральным и политическим фиаско для США и их союзников. В этой битве оружие, избранное Москвой – энергоносители. Нет смысла в том, чтобы отдавать России легкую победу и усиливать и без того мощнейший инструмент ее доминирования, независимо от того, каким заманчивым это кажется близоруким политикам, которые хотят не просто привлечь ВР к ответственности, но и покарать ее. Морализм не тождественен морали, да и политически это не оправданно.

Stephen Blank, "The Huffington Post", перевод  - Лиа Чквиани