Генерация выгоды, или зачем странам свои АЭС

Президент Беларуси Александр Лукашенко не так давно принял участие в торжественной процедуре запуска в рабочую эксплуатацию второго энергоблока БелАЭС. Попытаемся систематизировать имеющуюся информацию и найти ответы на вопросы, которые сегодня активно обсуждаются в связи с развитием отрасли и в экспертном профессиональном сообществе, и среди населения, причем не только в Беларуси.

После почти 10 лет строительства завершился крупнейший белорусско-российский инвестиционный мегапроект, который в далеком 2005 году инициировал Президент Беларуси, утвердив Концепцию энергетической безопасности Беларуси, поручалось изучить целесообразность строительства АЭС. В процессе обсуждения профильные специалисты и ученые НАН Беларуси пришли к единому мнению - на системном уровне дефицит базовых мощностей в белорусской энергосистеме можно перекрыть только за счет создания собственных генераций ядерной энергетики. Таким образом, сразу отметим основную цель данной инициативы - уменьшить себестоимость производимой в стране электроэнергии и снизить зависимость от экспортных поставок природного газа.

После месяцев дискуссий, изучения возможности и целесообразности строительства атомной станции Совет безопасности в начале 2008 года принял окончательное политическое решение - Белорусской АЭС быть. "Строительство АЭС - это реальная перспектива, стратегическая задача, и отказываться от нее Беларусь не намерена. Я думаю, будущие поколения оценят наше решение", - заявил тогда Александр Лукашенко. После того как решение о строительстве АЭС было принято, оставалось определиться с генеральным подрядчиком. Открытый международный тендер был проведен с учетом всех рекомендаций, включая МАГАТЭ. Наравне с "Росатомом" (РФ) в нем приняли участие тандемы Франция - Германия и Япония - США. Но европейский объект плохо вписывался в энергосистему республики из-за большой мощности энергоблока. А по американо-японскому проекту вообще не было построено ни одного энергоблока в мире. В итоге в мае 2009 года правительства Беларуси и России подписали Соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях.

Также было достигнуто соглашение о предоставлении белорусской стороне российского кредита в размере $9 миллиардов, еще миллиард Беларусь должна была выделить сама. На половину выделенного кредита начислялась ставка 5,23% годовых, на вторую - плавающая ставка LIBOR (около 1% или меньше) + 1,83% годовых. В феврале 2023 года стороны внесли изменения в данное соглашение с учетом изменений от 2011 года об уточнении условий кредитования.

Без изменения осталась фиксированная процентная ставка в размере 3,3% годовых, а процедура погашения кредита перенесена с 1 апреля 2023 года на 1 апреля 2024 года. Причем погашение будет осуществляться в российских рублях.

Стороны договорились, что Белорусская АЭС будет построена по российскому проекту "АЭС-2006" (ВВЭР-1200/491, водо-водяной энергетический реактор емкостью 1200 мегаватт). Данный проект относится к эволюционным проектам третьего поколения. Главная их особенность - уникальное сочетание активных и пассивных систем безопасности. Проект сертифицирован по условиям безопасности как в МАГАТЭ, так и в ЕС.

Фото из архива

В августе 2012 года с участием Президента прошла торжественная церемония закладки символической капсулы в основание БелАЭС. А 2 ноября 2013 года глава государства подписал указ №499 "О сооружении Белорусской атомной электростанции", который дал старт генеральному подрядчику, российскому ЗАО "Атомстройэкспорт", к началу строительства Белорусской АЭС.

Лицензия на промышленную эксплуатацию первого энергоблока БелАЭС выдана 2 июня 2021 года, а уже 10 июня он был введен в промышленную эксплуатацию, что позволило заместить почти 1,8 миллиарда кубометров российского природного газа в год. Ввод в эксплуатацию второго энергоблока БелАЭС снижает ежегодную потребность Беларуси в газе уже на 4,5 миллиарда кубометров.

И это только одна из уже достигнутых целей. Беларусь получила доступ к самым современным инновационным компетенциям, а профицит собственных энергоресурсов дал институциональный толчок для развития новых для белорусской экономики отраслей, как электротранспорт, биотехнологии, малотоннажная химия и ряд других.

А как обстоят дела с энергонезависимостью, а точнее, энергобезопасностью у нашего северного соседа - Литвы? После того, как Игналинская АЭС под бесцеремонным давлением чиновников ЕС была выведена из эксплуатации, эта балтийская республика из энергетического донора превратилась в чистого реципиента.

В начале нулевых Литва стояла на пороге осуществления своей "заветной мечты" - вернуться в "семью европейских народов". Брюссель поддерживал это стремление, но выдвинул литовским евроинтеграторам ультиматум - Игналинская АЭС должна быть закрыта. Официальная причина - несоответствие европейским требованиям по безопасности и уменьшение энергетической зависимости от России. Настоящая же причина - освободить рынок Прибалтики для европейских энергетических трейдеров. И это при том, что на Игналинской АЭС не было ни одного инцидента, который хоть как-то подтверждал бы опасения еврочиновников. Более того, уже в период независимости после неоднократных тщательных проверок Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) признало Игналинскую АЭС одной из самых надежных в мире. А стоимость российских энергоресурсов для литовских партнеров всегда была ниже, чем в странах ЕС.

Кстати, Брюссель оказался не столь щедр, как себя позиционировал изначально. Планировалось, что в 2014-2020 годах на закрытие Игналинской АЭС будут выделены средства ЕС в размере 820 млн евро, а с 2021 по 2027 год - еще 780 млн.

Фактически же на конец 2021 года по линии ЕС Литва получила лишь 450,8 млн евро - чуть ли не вдвое меньше. Да и на предстоящий до 2027 года период уже запланировано куда меньше ожидаемого - 490 млн. И не факт, что даже эта сумма будет исполнена. Впрочем, как бы то ни было, бремя, лежащее на литовских налогоплательщиках из-за амбиций прошлого, да и нынешнего руководства Литвы, становится все более весомым.

Игналинская АЭС (построенная еще в 80-х годах, во времена Советского Союза) представляла собой два самых мощных в мире работающих энергоблока - по 1250 МВт каждый. Кроме того, практически был готов третий блок и строился четвертый. Правда, еще в начале 90-х третий, практически достроенный энергоблок, литовцы сразу разобрали на металлолом. Один из функционирующих энергоблоков с лихвой покрывал все потребности Литвы в электричестве, а второй работал чисто на экспорт - подпитывая потребителей в Эстонии, Латвии, Беларуси и даже России. Фактически Игналинская АЭС была та самая курочка, которая несла Литве золотые яйца. В настоящее время немалая часть бюджета Литвы уходит на закупку энергоносителей.

Фото из архива

Справочно. Литва после остановки в 2009 году Игналинской АЭС из нетто-экспортера превратилась в нетто-импортера электроэнергии. Нынешняя потребность в импорте электроресурсов составляет около 8 млрд кВт.ч, то есть около 45% от годовой генерации БелАЭС. И это при том, что потребление электроэнергии в промышленности в результате деиндустриализации в 2020 году по сравнению с 1990 годом снизилось с 5,5 до 3,8 млрд кВт.ч, на транспорте - с 212 до 78 млн кВт.ч, в сельском хозяйстве (включая лесное и рыболовство) - с 2,7 до 0,2 млрд кВт.ч.

Литовцы, осознавая свое бедственное положение, еще недавно заявляли о желании построить Висагинскую АЭС, но с привлечением ресурсов на этот коммерческий проект ничего не вышло, да и Брюссель эту инициативу не поддержал - зачем им конкуренты!

Потенциальная покупка электроэнергии у Минска привела в ступор литовский истеблишмент, которому сулила перспектива объяснять своему электорату, зачем "выключили Игналину" и стали покупать втридорога электроэнергию за рубежом.

Выход нашли быстро, благо был собственный опыт, - "объявили" БелАЭС небезопасной. В частности, об этом заявлял литовский президент Гитанас Науседа в одном из интервью местному телеканалу.

Наших оппонентов не могут убедить ни доклады и оценки специалистов МАГАТЭ, ни заключение экспертов самого Европейского союза о безопасности объекта под Островцом. Увы, но последний их демарш - это дипломатическая нота, в которой литовская сторона "настаивает на остановке работы первого и второго энергоблоков БелАЭС до тех пор, пока не будут решены все вопросы безопасности", свидетельствует об отсутствии желания решать спорные вопросы за столом переговоров с учетом национальных интересов, а не чиновников из Вашингтона или Брюсселя.

Справочно. Досье проблем на Игналинской АЭС, зафиксированных уже после ее официального закрытия и ставших доступными общественности и СМИ:

2010 год. Представители МАГАТЭ зафиксировали факт выхода 300 т отработанного ядерного топлива наружу из поврежденного тепловыделяющего элемента вследствие нарушений правил эксплуатации. Дефект был устранен, но сам факт настораживает. Литва Беларуси об этом инциденте даже не стала сообщать. Между тем, по международной шкале ядерных событий INES, случаи выброса радиации и облучения людей подпадают под третий уровень опасности, а сокрытие такой информации фактически является международным преступлением.

2016 год. На Игналинской АЭС в последний момент был предотвращен масштабный пожар. Белорусскую сторону традиционно не проинформировали.

2017 год. На станции едва не началась неконтролируемая ядерная реакция. Тогда проводились испытания с переносом и извлечением радиоактивных отходов и оказалось, что их радиоактивный уровень был гораздо выше расчетного. Эксперты подсчитали, что, если бы отходы из реакторов поместили в изготовленные по заказу литовской стороны контейнеры, как это планировалось по регламенту испытаний, могла бы начаться ядерная реакция. Тем не менее пресс-служба ИАЭС сообщила: "В ходе "горячих" испытаний не произошло никаких инцидентов". Информация же о ЧП просочилась в печать лишь в марте 2018 года. И даже Брюсселю пришлось, пусть и неохотно, "выразить озабоченность".

2019 год. Стало известно о планах Литвы построить могильник радиоактивных отходов. Он уже возводится в деревне Стабатишке, что в 4 километрах от белорусской границы. Обсудить на уровне белорусско-литовских консультаций этот проект литовская сторона также не удосужилась. И это при том, что могильник может вместить до 70 тыс. кубометров отходов. Они будут складироваться здесь до 2038 года, когда Игналинская АЭС, как обещают, окончательно перестанет функционировать. Генподрядчик гарантирует безопасное хранение только в течение 50 лет. Что дальше и не повезет ли сюда, под бок нашей стране, хоронить свои отходы Западная Европа? Литовская сторона игнорирует эти и другие обоснованные вопросы с нашей стороны.

На настоящее время на территории Игналинской АЭС находится огромное количество радиоактивного графита - 3770 т. Литовцы говорят о планах по демонтажу графитовых корпусов реакторов, но такие работы не производились в мире в принципе, технология их утилизации отсутствует. Между тем облученный реакторный графит воздействует на ДНК и РНК, потенциальную опасность признала МАГАТЭ еще в 2016 году.

Может литовским, да и брюссельским так называемым евродемократам пора вспомнить результаты референдума, который проводился в 2008 году одновременно с парламентскими выборами в Литве и на котором большинство пришедших на референдум литовцев (88,7%) высказалось за продление работы Игналины. И, как образно выражается Александр Лукашенко, "взяться за голову". Но, увы, в прошедшем плебисците приняло участие лишь 47,6% избирателей при минимально необходимой явке в 50%. И потому юридической силы итоги этого референдума не имели. Но сегодня другое время, да и обстоятельства другие. Может литовским политикам пора начать отстаивать интересы собственной страны и населения!

Справочно. Согласно данным отчета социологического опроса мнения граждан о целесообразности строительства БелАЭС (ноябрь 2016 года), строительство АЭС в Островце поддерживает большинство жителей Беларуси.

Атомная энергетика - важнейшая подотрасль глобальной энергетики, начавшая несколько десятков лет назад вносить заметный вклад в глобальное производство электроэнергии. Около 17% производства электроэнергии в мире генерируется АЭС. Явное преимущество АЭС - отсутствие выбросов аэрозолей и парниковых газов в атмосферу. А себестоимость электроэнергии, вырабатываемой АЭС сегодня, позволяет говорить о серьезной конкуренции с их стороны другим типам электростанций.

В основном атомную энергетику используют развитые страны. Среди них можно отметить Францию, где доля производства электроэнергии АЭС от общего объема составляет рекордные 69%, Бельгию (50,8%), Швецию (30,8%), Швейцарию (28,8%), Республику Корея (28%), США (19,6%), Великобританию (14,8%), Канаду (14,3%). В целом атомная генерация электроэнергии восстановилась после короткого спада, связанного с пандемией, который наблюдался в 2020-м. Эта тенденция имеет все основания к росту. Сейчас насчитывается около 475 проектов новых ядерных реакторов, которые еще не начали строительство, но уже были объявлены или начали получать разрешения и финансовые средства. В том числе, кроме Беларуси, такие страны, как ОАЭ, Бангладеш и Турция, строят свои первые АЭС. Еще пять стран (Эстония, Польша, Египет, Саудовская Аравия и Узбекистан) находятся в активной стадии подготовки необходимой инфраструктуры для строительства АЭС. В свою очередь Чехия, Болгария, Франция, Венгрия, Аргентина и Бразилия заявили о планах строительства дополнительных реакторов. Однако существуют страны, в которых вообще нет АЭС и никакой атомной энергетики. Это, например, Кипр, Дания, Греция, Ирландия, Италия, Латвия.

Происходящие потрясения в современном миропорядке сказались и на глобальном энергетическом рынке, включая тенденции его развития. Если еще недавно доминировали "зеленые", сделавшие акцент в своей публичной риторике на возобновляемых источниках энергии и запрете атомной энергетики в принципе. То сегодня ряд стран вынашивают планы изменения данного статус-кво. В частности, "ядерный альянс" из 14 стран ЕС еще пару лет назад добивался только присвоения ядерной энергетике "зеленого" статуса, а теперь выступает за то, чтобы ее приравняли к возобновляемым источникам энергии. Они подали судебный иск в Европейский суд в Люксембурге, требуя отменить Акт о делегировании полномочий в области климата (CCDA), который вступил в силу с января этого года и дополняет положение о "зеленой таксономии" - это перечень видов экономической деятельности, которые отвечают Целям устойчивого развития и для которых могут быть разблокированы "зеленые" инвестиции.