Россия: между Катаром и «Набукко»

Катар живёт очень хорошо. Это маленькое государство (11586 кв. км) с населением всего в 1,7 млн. человек получает доходы от продажи газа (6-е место по экспорту в мире) и нефти (21-е место). Катар занимает первое место в мире по ВВП на душу населения (свыше 93000 долларов). Недавно его жители побили мировой рекорд по удельному весу ожиревших людей в стране, обогнав США. Уже больше половины катарцев страдает ожирением. Хасан Таиза, один из жителей страны, признаётся: «Всё потому, что мы в Катаре только сидим, курим и едим тяжёлую пищу ресторанов быстрого питания. Работы немного, всё автоматизировано, и большинство из нас проводит время в офисах и автомобилях» («Аргументы и факты»).

«Страна населена людьми, которые когда-то приехали за длинным динаром, и вот теперь воплощают свою жизненную доктрину, которая оказывается весьма примитивной: есть и спать», — пишет «Комсомольская правда». В Катаре сейчас денежная единица риал, но это обжорству не помеха.

Впрочем, в катающемся как сыр в масле Катаре, где много «Макдональдсов», не все ожирели так, что в состоянии думать только о еде и спанье. Кое-кто в правящих кругах, глотая слюни, но мужественно отказываясь от очередного аппетитного пончика или второго литра сладкой кока-колы, строит довольно содержательную энергетическую стратегию. В ущерб интересам России, между прочим. Ведь Россия занимается тем же, чем Катар. Нет-нет, мы говорим не о поездках в «Макдональдсы» за двойными чизбургерами, а об экспорте газа и нефти.

Неожиревшие катарцы тут заодно с неожиревшими американцами.

Доктор экономических наук, руководитель отделения геоэкономики российской Академии геополитических проблем и руководитель информационно-аналитического агентства «ANNA» Марат Мусин считает, что в настоящее время Соединённые Штаты, привлекая к «сотрудничеству» Катар, осуществляют геополитическую и экономическую стратегию, аналогичную той, что в 1980-х гг. явилась одной из глобальных причин разрушения СССР. Если в то время цены на нефть сбила (до 12 долларов за баррель) Саудовская Аравия, то нынче Катар, подконтрольный США через «Exxon Mobil», занимается газом.

Катару переданы США («Экссон Мобил») и Британией («Бритиш Петролеум») передовые технологии для сжижения и перевозки газа, опережающие российские, по мнению М. Мусина, лет на пятнадцать. Катар имеет «великолепный флот из 54 специальных судов — газоперевозчиков южнокорейской постройки класса Q-max (270 тысяч тонн СПГ) и Q-flex (166). Но риски перекрытия Ормузского пролива Ираном не позволяют Катару гарантированно заместить «Газпром» в той же Европе. Для этого необходимо проложить газопровод, как минимум, к Средиземному морю, а как максимум, через Турцию и дальше в Европу. Реально это можно сделать только через территорию Сирии, на что стратегический союзник Ирана никогда не пойдет. Заметим, что богатейшее месторождение Северный расположено на границе Катара и Ирана, где оно называется Южный Парс» (Марат Мусин, «Накануне»).

Существование новейшего сценария газовой геополитической «перегруппировки» Мусин доказывает прошлогодними событиями в Ливии и нынешним вектором американской политики в Сирии.

Напомню, что Сирию мировой гегемон при помощи своих союзников, в т. ч. Турции, Катара и Саудовской Аравии, пытается демократизировать, расчленив на пресловутые «буферные зоны» и «гуманитарные коридоры». Надо вспомнить также и то, что Израиль и США агрессивно настроены по отношению и к Ирану. Кто знает, не упадут ли противобункерные бомбы вместо ядерных объектов на иранские месторождения углеводородов?.. Вернёмся к Мусину.

«Главной подоплекой в событиях на Ближнем Востоке, — говорит он, — как раз является подоплека экономическая, поскольку именно она будет определять будущее таких стран как Россия, Китай, Иран и Германия. Для «энергетической сверхдержавы» России и богатого углеводородами Ирана сегодня естественным представляется обеспечивать своими энергетическими ресурсами Европу и Китай. Для последних — получать их из России, Ирана и Алжира независимо от желаний США. В том числе и для главной в ЕС экономики Германии. Ценовую войну Газпрому Катар уже объявил, тем более, что последний не зависит от стран — транзитёров газа» (Марат Мусин, «Накануне»). И далее: «Для того, чтобы поставить потоки в Европу с юга под контроль сателлитов США, необходимо расчленение Сирии, переворот в Алжире и бомбардировка иранских месторождений. В Сирии должно быть либо подконтрольное американцам руководство страны, либо часть территории должна уйти в виде буфера. То есть, речь идёт о расчленении» (тот же источник). Мусин рисует следующий сценарий: «газовая изоляция» России через Катар и Саудовскую Аравию при использовании экономического рычага «цены — качества». «Либо они перенесут терминалы по сжижению в безопасную зону в Средиземноморье, — говорит Мусин, — либо будут тащить газопровод дальше, но его выгодно строить до 2 тыс. км, дальше выгодно сжиженный газ возить. Давление будет очень сильное в ближайшие 12 месяцев. Иначе, если американцы ничего не предпримут, многие могут выйти из зоны доллара, начать расчёты в национальных валютах, создать независимую от американцев систему международных финансовых расчётов» (тот же источник). Таким образом, для осуществлении описанной стратегии может быть задействован комбинированный вариант, связанный как с транспортировкой сжиженного газа морем, так и со строительством газопровода через территорию Иордании и расчленённой Сирии в дружественную США Турцию.

Как известно, Катар — один из давних сторонников вооружения так называемой сирийской оппозиции. «Идеологическое прикрытие и мобилизацию исламистских боевиков в Катаре осуществляет Председатель Всемирного Совета исламских богословов Юсуф Аль Кардави, бывший глава египетских братьев мусульман, чье сильное влияние на эмира и высокий градус русофобии нельзя недооценивать. Особенно с учётом его активной поддержки чеченских террористов. Вот почему катарский канал «Аль Джазира» с утра до вечера занимается проблемами Сирии, а из Катара катарскими транспортниками ВВС в Иорданию и Турцию перебрасываются горы оружия для «Сирийской свободной армии», открыто финансируются отряды сирийских террористов и исламских боевиков» (М. Мусин, «ANNA»).

Что касается предполагаемого сотрудничества «Экссон Мобил» с Россией, тот тут, по Мусину, одно сплошное надувательство. «Тут надо понимать, получили мы проекты на бумаге или реальные инвестиции — это вещи разные. Катар тоже нам обещает «Ямал-СПГ», «Урал промышленный — Урал Полярный» и другие проекты, но когда дело доходит до денег, оказывается, что это всё липа. Нас втравливают в дорогостоящие проекты, мы затрачиваем деньги, а когда доходит до дела, выясняется, что наши партнёры нас «кинули». В результате у нас долговые проблемы, а они ни при чём. «Exxon Mobil» ведет эту активную политику, и он как рупор американских интересов в нефтегазовой сфере, естественно, будет пытаться контролировать процессы и в России, и в других странах» (М. Мусин, «Накануне»).

Говоря словами Эль Мюрида, «зачем-то Катар постоянно держит Россию на коротком поводке, выражая заинтересованность то в одном, то в другом, то в третьем крупном инвестпроекте — в итоге отказываясь и начиная проявлять интерес к следующему. Учитывая, что желающих вкладывать средства в российскую экономику не так чтобы и много, Катар ведёт себя как богатый дядюшка, махая перед носом российской номенклатуры пачкой долларов — при этом отчётливо гоня порожняк».

По Мусину, получается, что при нынешней стратегии «Экссон Мобил», она же американская стратегия, она же и катарская, а по союзно-углеводородным намерениям и саудовская, в отношении экономического противостояния Москве намечается следующий ряд мероприятий: 1) американская нефтегазовая блокада России — через Катар и Саудовскую Аравию; 2) замена поставок русского газа в Европу на поставки стран-сателлитов США (для этого расчленяется Сирия, строится демократия в Алжире и бомбятся иранские месторождения); 3) сохранение доллара в качестве одной из ключевых валют в мире наряду с недопущением создания альтернативной системы международных расчётов (такой, к примеру, может стать система стран БРИКС, или хотя бы система прямых расчётов в рублях и юанях). То есть мы имеем дело с опережающей жёсткой стратегией, рассчитанной на то, чтобы не дать упасть доллару — тому самому, который все уже привыкли именовать презрительно «зелёными бумажками» и который тем не менее остаётся одной из ключевых валют.

«Успешная реализация США этих долгоиграющих планов, — пишет М. Мусин, — позволяет разрушить намечающуюся связку евро — рубль и евро — юань, сделать юань обычной региональной валютой, поставить Европу и Германию в зависимость от поставок сателлитами США энергоносителей, заставить Россию сдаться. Очевидно, что в такой ситуации Китай будет вынужден начать прямую аннексию российских территорий и ресурсов, что с большой вероятностью приведет к военному столкновению двух ядерных держав…» («ANNA»).

Согласно убеждению Мусина, сегодня эффективно противодействовать замыслам США мешает деиндустриализация России. Решить назревающую геополитическую и экономическую проблему нашей стране помогли бы: союз с Германией (немцы нам — высокие технологии, мы им — углеводороды по гарантированным поставкам); крепкая стратегическая дружба с Сирией, Ираном, Индией и Китаем; создание независимых от США международных систем финансовых расчётов. Иначе планируемой соединённый удар и по газу, и по нефти Россия не перенесёт.

Уже сейчас Москва потеряла 3% газового рынка, потому что Катар поставляет газ в Европу (Виктория Фоменко, «Труд»). То есть Катар собирается закрепиться на европейском рынке поставок сжиженного природного газа. Тут он «вступает в прямую конкуренцию с «Газпромом» с его трубопроводным газом. С этой целью создается разветвлённая инфраструктура: финансируется создание СПГ-терминалов в Европе, рассматриваются возможности вхождения в европейские энергетические структуры, а дома сооружается ещё один огромный морской порт и строятся газовозы под СПГ.

Скоро 25 заложенных на стапелях в Катаре супертанкеров проекта Q-Max, способных перевозить по 150 млн. кубов за один рейс, станут могучей армадой экспансии на внешних рынках. Эта армада, если учесть, что из-за плеча катарского производителя выглядывает американская «Экссон Мобил», будет использована для подрыва статуса России как ведущего поставщика газа в Европу. Бытует мнение, что с помощью такого мощного рычага неоконсервативное лобби в Вашингтоне, отводящее России, в лучшем случае, роль вассала США в будущем противостоянии с Китаем, попытается заставить Москву отказаться от проведения полностью самостоятельной внешней политики…» (Вадим Вихров, Фонд Стратегической Культуры).

«В итоге под носом у «Газпрома», — пишет Эль Мюрид, — стремительно строятся регазификационные терминалы в Европе — на Юге, Севере, в Англии. Строится гигантский флот газовозов — причем серия Q-Max о двадцати пяти экземплярах — не единственная и не последняя. Нужно понимать, что 50 миллиардов кубометров газа в год — это, конечно, всего 5% еврорынка газа, но мы-то ведем речь о том, что это — в дополнение к уже работающим проектам. А Катар тихо-мирно оттянул на себя уже 6 процентов европейского рынка, вследствие чего доля «Газпрома» уменьшилась с 26 до 24. Но не следует забывать о Ливии, где Катар плотно садится на ливийский газ, а главное — держим в уме Алжир, который совершенно возмутительно ведёт хоть и подконтрольную, но во многом и суверенную политику в газовой сфере. По всем признакам Алжир — одна из следующих целей для демократизации. К моменту, когда Катар построит свой флот и создаст инфраструктуру для поставок СПГ, судьба Алжира будет решена. Так или иначе».

Итак, России уготовано место в постсирийском и посталжирском мире. И, вероятно, постиранском. Впрочем, пока аналитики нас пугают своими геополитическими прогнозами, президент Ирана Ахмадинежад, готовый в случае чего блокировать Ормузский пролив, по которому далеко не один Катар возит свои товары на европейский рынок, умело ведёт переговоры с «шестёркой», а сирийский президент Башар Асад с отрадой отмечает, как сирийские оппозиционеры-террористы сотнями сдаются армии победителей. Думается, что если России удастся сохранить в Сирии своё влияние — а для этого надо продолжать отстаивать позицию перед агрессивным Западом, — то шансы выжить в постиндустриальном мире, оказавшемся, вопреки прогнозам футуролога Тоффлера, обыкновенным индустриальным, у неё будут. И появится лишний повод ускорить экономические связи с БРИКС — на фоне общего противостояния доллару. И о расширении БРИКС неплохо бы подумать, в том числе на минерально-сырьевой основе… Что России ОПЕК, когда в БРИКС могли бы войти и Сирия, и Иран? Что, неудобно как-то с точки зрения международной дипломатии — на фоне «ядерной» истерии вокруг Тегерана?.. А вот Штатам везде удобно, где есть нефть или газ. И если Россия туда не придёт — с предложением обыкновенного союза, кстати, а не за нефтью или газом, — то рано или поздно там окажутся или Штаты, или их ожиревшие сателлиты.

Так что и Сирия, в которой уже действуют наблюдатели от ООН (кстати, даже слегка критикующие оппозицию за нападения), и грозный Иран, — довольно серьёзные препятствия на пути реализации геоэкономических планов США и Катара с саудитами. А пять процентов еврорынка газа у Катара — это не так уж и много. Но России надо держать ухо востро.

Дело в том, что, помимо «деиндустриализации», мешает России красиво жить — ну да, на манер растолстевшего Катара, — и поведение руководства «Газпрома», будто бы не замечающего назревающей «конкурентной» проблемы. Иные аналитики видят тут, правда, проблему не столько «Газпрома», сколько «проамерикански настроенного» руководства России, другие считают, что высшие управленцы «Газпрома» — сплошь родственники и кумовья, а по совместительству и члены «пятой колонны», третьи полагают, что эти топ-менеджеры просто некомпетентны; Мусин же просто констатирует факт: «Они ещё не вышли из этих проектов. «Газпром» ещё не понимает, что Катар нас кинул. Они только сказали, что, мол, ребята, давайте дружить, будет столько миллиардов» («Накануне»).

Почитаем Эль Мюрида:

«Парадокс ситуации заключается в том, что мощная и весьма обеспеченная ресурсами — финансовыми, людскими, административными, лоббистскими и так далее — структура «Газпрома» совершенно беспомощна в области внешней разведки. В области стратегического прогнозирования. <…>

…Никаких действий на опережение — только реакция на события. Этому есть только одно объяснение — нет нормальной корпоративной разведслужбы и аналитического прогноза.

При этом как раз в области контрразведки у «Газпрома» всё в полном порядке — во всяком случае, нет громких проколов с утечками, нет перебежек топ-персонала, внутри корпорации ведется активная борьба с засланными казачками, с говорунами и так далее. <…> С внешним уровнем, судя по всему, просто беда.

На мой взгляд, сейчас для Газпрома (и для России) есть жизненно важная задача хоть с опозданием, но адекватно и именно с опережением разрушить планы по захвату газпромовских рынков — и в первую очередь, в Европе».

Эль Мюрид предлагает «Газпрому» создать аналитический центр, реагирующий на внешние угрозы. Во-вторых, «Газпром» (как бы вместе с Россией) должен определиться со стратегическими союзниками. В Европе это упомянутая выше Германия, в Азии — тоже упомянутые Сирия, Иран и Китай. Ну, а в Африке упомянутый Алжир.

(Верно: всем, против кого затевают опасную геополитическую игру Штаты, нужно дружить с Россией. А России — дружить с ними. Общий враг сплачивает, знаете ли).

Наконец, Эль Мюрид предлагает особо не церемониться в корпоративных войнах. Вежливая конкуренция — да были ли когда она?.. Поэтому предлагается использование в Катаре тех, кто не слишком растолстел, — 15% шиитского населения, выходцев из Ирана. Речь идёт о «цветной революции» в Катаре, которую мог бы инициировать Иран.

Раз в Катаре побили нашего посла — у нас как минимум есть повод для конкурентного ответа. Эль Мюрид считает, что избиение посла — по сути, то же, что атака морского судна или диверсия на территории.

А что касается «Газпрома» (к нему от России гармонично переходит Эль Мюрид), то ведь «именно здесь шкурные интересы номенклатуры совпадают с государственными. Именно война с Катаром сегодня — это та точка консенсуса, которая вполне может без психического спазма объяснить единение власти и общества. Катар покусился не только на российские интересы — он грабит нашу номенклатуру. Отбирая нажитое непосильным трудом. Для кого делали революцию 91 года наши олигархи? Для кого они заливали кровью Москву в 93 и сажали на трон полупьяный полутруп в 96? Для туземцев ат-Тани, что ли?»

В обход!

Снижение «зависимости» Евросоюза от «Газпрома» (читай: Европы от России) планируется и другим путём, при котором «естественный» покупатель российского газа Германия оказывается вблизи конкурентной трубы. Правда, этот путь не менее сложен, нежели идея с расчленением Сирии, бомбёжкой Ирана, оккупацией Алжира и деланием Катара ведущим газовым поставщиком мира.

Речь идёт о планируемом строительстве газопровода «Набукко».

От громадного газопровода протяжённостью 3,9 тыс. км (от Каспия до Австрии) его затейники отказались в начале 2012 года.

В январе спецпредставитель Госдепа США по вопросам энергетики Европы и Азии (есть и такой, да) Ричард Морнингстар, выступая с докладом на конференции «Природный газ и энергетическое будущее Украины», заявил: «В последнее время стало понятно, что с финансовой и с временной точки зрения его реализовать всё тяжелее» («Российская газета»). Реализация проекта потребует длительных трудозатрат. К тому же газопровод вряд ли будет наполнен на 100%.

Затем, в середине марта 2012 г., газета «Financial Times» сообщила, что «урезанный вариант газопровода, получивший название Nabucco West, одобрен большинством акционеров проекта, в котором с равными долями по 16,67% участвуют австрийская OMV Gas & Power GmbH, венгерская MOL, болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкий Botas и германский RWE Supply & Trading GmbH. Примечательно, что проект Nabucco West был представлен и британской ВР, которая в число акционеров Nabucco не входит, но заинтересована в транспортировке газа с азербайджанского месторождения Шах-Дениз» (Александр Шустов, Фонд Стратегической Культуры).

Все эти господа предполагают, что снабжать Европу, в том числе Германию, газом будет не Россия, а Туркмения и Азербайджан — в обход России. Этот стратегический обходной манёвр на экономическом языке был назван диверсификацией «путей снабжения Евросоюза энергоносителями» (Алексей Чичкин, «Российская газета»). Крупный разговор по поводу «диверсифицированных» поставок туркменского газа в Европу имел место быть на форуме «Туркменистан — Европа: перспективы сотрудничества», завершившемся 16 марта в Берлине. Глава директората энергетики Еврокомиссии Жан Арнольд Винуа, выступавший от имени еврокомиссара по вопросам энергетики Гюнтера Эттингера, сказал, что снабжать ЕС энергоносителями наиболее целесообразно через «Южный газовый коридор», фрагментом которого и должен стать газопровод «Набукко». Газ пойдёт в Европу по трубе через Азербайджан и Турцию. Винуа призвал Ашхабад поспешить с решением, выражая опасения, что другие газовые игроки — например, Россия, Ирак, Иран, — тянуть кота за хвост не станут. Впрочем, что они могут сделать, он не уточнил.

Но министр нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркмении Байрамгельди Недиров спутал карты западным игрокам.

Как пишет А. Чичкин, министр «отметил, что «к 2030 году планируется довести объем добычи газа до 230 миллиардов кубометров год, из них 180 млрд. намечено экспортировать». При этом он дал понять о заинтересованности Туркмении в поставках и в Россию: «Основные покупатели туркменского газа — это Россия, Китай и Иран. Завершается подготовка к началу строительства газопровода через Афганистан и Пакистан в Индию».

Что же касается евросоюзовского направления, то здесь Недиров ничего конкретного не сказал, и лишь дипломатично упомянул, что «в последнее время значительно активизировался процесс предметного обсуждения трубопровода в направлении Европы».

Таким образом, если проблему с будущей ресурсной базой (со 100%-ным наполнением) «Набукко» решили укорачиванием будущего газопровода, то переговорную проблему с Туркменией решить не могут — хотя Ашхабад и не отказывается сейчас от идеи строительства газопровода по дну Каспийского моря как от таковой (имея, впрочем, противоречия с Азербайджаном — насчёт квот поставок).

Ещё одна сложность с постройкой газопровода по дну Каспия: вопрос о правовом статусе этого моря не урегулирован. Этот внутренний водный бассейн не попадает под действие международного морского права. «Водная поверхность и дно моря до сих пор не разграничены, — пишет А. Шустов, — в связи с чем строительство Транскаспийского газопровода и с юридической, и с практической точек зрения выглядит делом непонятным».

Но Евросоюз от своих «диверсификационных» обходных идей отказываться не собирается (равно как и США — от своих). Правда, немецкая компания «RWE» заявила в феврале о том, что её набукковский энтузиазм может сойти на нет, а турецкое Министерство энергетики перестало считать проект «Набукко» приоритетным (Г. Ломсадзе, «Eurasianet»), но это ещё не говорит о «похоронах» геополитической идеи по ущемлению русских интересов.

В газете «Файнэншиал Таймс», в «Брюссельском блоге» за 22 марта, была помещена статья Джошуа Чаффина «Ещё один гвоздь в гроб «Набукко»?»

Из статьи мы узнаём, что один из самых стойких сторонников газового проекта, затеянного в обход России с целью устранения «зависимости Европы от импорта русского газа» — это Европейская комиссия, исполнительный орган ЕС. В финансирование проекта «Nabucco» вложено до 200 миллионов евро. В статье также указывается, что если европейские политики рассматривают «Набукко» с точки зрения геостратегии, то один из потенциальных участников проекта — «BP» — рассматривает его с «холодным коммерческим расчётом». Укороченный и соответственно удешевлённый проект получил название «Набукко Запад». Отказываться от проекта, который немного потерял в экономическом размахе, но нисколько не утратил в геостратегическом смысле, в Европе пока не намерены.