БЕЛАРУСЬ ИМЕЕТ ВСЕ НЕОБХОДИМЫЕ УСЛОВИЯ ДЛЯ БЕЗОПАСНОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ АЭС

Три страшные аварии за время существования ядерной энергетики - на американской атомной электростанции "Три-Майл-Айленд", украинской ЧАЭС и японской "Фуксима-1" - выдвинули вопрос безопасности на первое место при возведении АЭС. О том, какие выводы были сделаны за год с момента аварии на "Фукусиме" и стоит ли Беларуси опасаться подобного развития событий, в беседе с корреспондентом БЕЛТА рассказал директор программ Государственной корпорации по атомной энергии "Росатом" Сергей Бояркин.

- Сергей Александрович, минул год после страшной трагедии, произошедшей на японской атомной станции "Фукусима-1". Какие дополнительные меры безопасности в ядерной энергетике были предприняты за это время с учетом постфукусимских требований?

- За это время, действительно, было сделано немало. Буквально на следующий день после землетрясения в Японии, 12 марта, у нас уже был создан кризисный штаб, который отслеживал ситуацию на "Фукусиме". Задачей штаба было сделать прогноз воздействия аварии на окружающую территорию, в том числе и на территорию Дальнего Востока. Анализ показал, что никакого воздействия нет и быть не может. Слава богу, этот анализ подтвердился, и все было, как предсказывал кризисный штаб.

Но помимо этого кризисный штаб, изучая события, которые происходили на "Фукусиме", составил программу так называемых стресс-тестов. Это проверка наших как действующих, так и проектируемых блоков на тот набор исходных событий, на ту последовательность отказов оборудования и ошибочных действий персонала, которые были в Японии.

Результаты стресс-тестов показывают, что все наши проекты, как действующие станции, так и новые проекты, абсолютно устойчивы к такому набору событий. Тем не менее была принята программа мер по дополнительному усилению безопасности на некоторых блоках, которые эксплуатируются уже достаточно давно. В частности, это касается приобретения дополнительных мобильных независимых источников энергопитания, то есть дизельгенераторов, независимых дизельных помп, то есть средств подачи воды.

Атомная электростанция Беларуси будет строиться по нашему новому проекту АЭС-2006, который полностью удовлетворяет всем требованиям безопасности. Стресс-тесты показали его абсолютную устойчивость к тому набору событий, который был на "Фукусиме". Более того, проект АЭС-2006 полностью надежен даже с учетом наложения на эти события дополнительных отказов и дополнительных ошибок персонала.

Такая устойчивость проекта - результат того, что в свое время мы сделали очень серьезные выводы из чернобыльской аварии. И хоть говорят, что генералы готовятся к прошлой войне, стресс-тесты показали, что мы после Чернобыля сделали выводы не только о тех событиях, которые повлияли на ЧАЭС, но и провели всесторонний анализ и заложили в проект любые, самые невероятные стечения обстоятельств. Даже при самой тяжелой ситуации радиация не выйдет за пределы защитных оболочек реактора и никакого ущерба для персонала и населения не будет допущено.

В Советском Союзе после Чернобыля были приняты самые жесткие стандарты безопасности в мире. И эти стандарты безопасности заставляют нас проектировать станцию так, чтобы она была устойчива при любых событиях и не зависела от человеческого фактора.

За всю историю атомной энергетики было три крупные аварии - на АЭС "Три-Майл-Айленд" в США в 1979 году, на Чернобыльской АЭС в 1986 году и на "Фукусиме-1" в 2011 году. Во всех трех случаях человеческий фактор сыграл значительную роль, и, собственно, все наши проекты сделаны таким образом, что в случае выхода за установленный режим эксплуатации станция останавливается сама. Происходит самозаглушение реактора, начинают работать пассивные системы безопасности, которые, в отличие от активных, не требуют внешнего энергоснабжения и вмешательства оператора. К сожалению, ни на "Три-Майл-Айленд", ни на ЧАЭС, ни на "Фукусиме" таких систем не было.

Белорусская АЭС проектируется как самодостаточная структура, которая сможет обеспечить свою безопасность вне зависимости от внешних факторов. На станции "Фукусима-1" на четыре энергоблока было восемь дизельгенераторов - по два на блок. В проекте АЭС-2006 на один энергоблок приходится четыре дизельгенератора. Причем каждый из этих дизельгенераторов находится в отдельном помещении, которое абсолютно изолировано от воды на случай затопления. Более того, дизельгенераторы и распределительные устройства станции подняты на высокие отметки. Как мы знаем, на "Фукусиме" отказали не только дизельгенераторы, но и распределительные устройства, которые находились на низких отметках и были залиты водой. Мы проектируем белорусскую станцию так, что даже при полном затоплении площадки все резервные источники питания сохранят свою трудоспособность.

- Как вы оцениваете готовность Беларуси в целом к строительству и эксплуатации атомной станции? Все ли необходимые условия для этого созданы?

- Чтобы строить и эксплуатировать атомную станцию, необходимо иметь по крайней мере три основных элемента, обеспечивающих систему безопасности.

Первый из них - нормативная законодательная база в области регулирования атомной безопасности. Это отдельная специальная отрасль. В Советском Союзе, как я уже сказал, эти нормативы были самыми жесткими в мире, и в Беларуси они продолжают действовать, так же как и в России.

Второй элемент системы - это сильный надзор. Скажем, все наши станции находятся под контролем как нашим внутренним, "Росатома", так и внешним, независимым, Ростехнадзора, который от нас не зависит и который имеет право в любой момент остановить любую станцию и выдать предписание на устранение тех или иных недостатков. Таким образом, сильный независимый профессиональный надзор - это один из главных элементов безопасной эксплуатации станции. С этим у Беларуси тоже никаких проблем нет. Это высокоорганизованная страна, и я уверен, что белорусский надзорный орган достаточно компетентен и профессионален.

И третий элемент - это система подготовки кадров. Как показал опыт той же "Фукусимы", персонал на станции вел себя очень профессионально, но люди в штабе-квартире TEPCO (компания-оператор АЭС) не понимали, что происходит на станции, и не могли принять адекватных решений. Люди в правительстве, которым шли сигналы, тоже были не адекватны. Ведь на самом деле на первом-четвертом блоках АЭС стояли аккумуляторы. Причем на первом энергоблоке аккумулятор был рассчитан на 10 часов, на втором, третьем, четвертом блоках - на 8 часов. Этого времени с лихвой бы хватило, чтобы подвести внешний источник резервного питания. Понятно, что там было все разрушено, но подвезти дизельгенератор на вертолете или просто подогнать военный корабль к причальной стенке АЭС и бросить кабель на станцию за 8 часов можно было абсолютно точно. И тогда мир не узнал бы, что такое "Фукусима". Никто бы не узнал. Но японское правительство этого решения не приняло, так как люди там не имели специальной подготовки.

Поэтому система подготовки кадров не только для эксплуатирующей организации, но и для министерства, правительства, надзора - это очень серьезная вещь, которая требует времени. Беларусь - страна с традиционно хорошей системой образования. Таким образом, этот элемент, необходимый для безопасной эксплуатации АЭС, в Беларуси тоже есть.

Как видим, Беларусь готова к вступлению в клуб стран, имеющих атомную энергетику, гораздо лучше, чем многие другие государства.

- Что вы можете сказать о ситуации, которая складывается у Беларуси с Литвой в связи со строительством белорусской АЭС?

- Мы считаем, что претензии наших литовских коллег относительно белорусской АЭС не имеют под собой никаких реальных оснований. И мы очень надеемся, что литовская сторона от позиции политических заявлений перейдет к нормальному конструктивному диалогу. Потому что диалог надо вести не только по поводу белорусской станции, Балтийской станции, но и по поводу Висагинской станции. Ведь литовская сторона какую-то странную позицию занимает, согласно которой их станция безопасна потому, что ее строит Литва, а станция в Островце не безопасна потому, что ее строят Россия и Беларусь. Подход мне кажется неконструктивным, и я очень надеюсь, что наши литовские коллеги поменяют свою точку зрения и вступят в диалог.

Анна КОТ (БЕЛТА)