Хватка Газпрома на газовой артерии Польши не ослабевает

Похоже, Польша и Россия сформулировали свое новое соглашение таким образом, что оно лишь формально согласуется с правилами Европейского Союза касательно вмешательства третьей стороны в работу трубопровода. На самом деле российский «Газпром» будет осуществлять практически полный контроль за газопроводом «Ямал – Европа», снабжающий газом Польшу и Германию.

Два года ушло у России и Польши на заключение нового договора, который формально был поправкой к долгосрочным соглашениям двух государств. На финальной стадии переговоров вмешалась Европейская комиссия, чтобы проследить за соблюдением законодательства Евросоюза и гарантировать третьей стороне доступ к инфраструктуре газопровода, что согласуется с политикой Европы сделать рынок природного газа более гибким.

Польское правительство ратифицировало соглашение и теперь ожидает подписания соответствующих документов.

Для соблюдения требований Евросоюза управление газопроводом «Ямал-Европа» было поручено польскому государственному оператору Gaz-System, представляющему собой совместное предприятие «Газпрома» и польской компании PGNiG. Однако представители Европейской комиссии заявили, что пока у них не было возможности ознакомится с контрактом между Gaz-System и владельцем газопровода EuRoPol Gaz, чтобы убедиться в возможности доступа к системе третьей стороны.

Завеса тайны была приподнята главой EuRoPol Gaz: согласно Мирославу Добруту, оператор Gaz-Systemбудет контролировать только избыточные мощности трубопровода, в то время как принятие решений будет возложено на EuRoPol Gaz и его владельцев. На данный момент избыточных мощностей не наблюдается.

«Соглашение [между EuRoPol Gaz и Gaz-System] касается в основном управления свободными мощностями трубопровода, если таковые появятся», – сообщил Добрут в интервью телеканалу TVN CNBC. Сколько свободных мощностей появится, будет зависеть от владельцев и пользователей трубопровода, в частности «Газпрома» и PGNiG.

«Все будет зависеть от владельцев. Если они не используют все сами, мы обязаны сообщить об этом Gaz-System, чтобы они могли воспользоваться излишком и предложить его на своем рынке», – сказал Добрут.

На полную ли мощность работают сейчас трубопроводы? Да.

«На сегодняшний день задействовано все 100%. Если так случится, что будет использоваться не весь объем, мы сообщим в Gaz-System», – добавил он.

Фактически, именно Газпром и PGNiG будут решать между собой, станут ли они продавать что-либо третьей стороне, и скорее всего, в большинстве случаев такой возможности не представится.

Но возможно ли заключение лучшего соглашения, полностью согласующегося с европейским законодательством, в сегодняшней Польше, которая находится в очень щекотливом положении? Едва ли. Две трети объема потребляемого в год газа страна импортирует из России и планирует найти еще альтернативы для ввоза газа из других стран. «Газпром»– весьма влиятельная организация, и польское правительство не может рисковать оставить народ без газа, особенно в преддверии зимних холодов.

«Это компромисс, – говорит Уилл Персон, аналитик по вопросам энергетики лондонского отделения Eurasia Group, консалтинговой компании по политическому риску. – «Газпром» предпочел бы договор с полной ответственностью до 2037 года, в то время как Европа настаивала на более гибком соглашении с меньшим сроком действия. В итоге они сошлись на краткосрочном, но жестком договоре».

Так как работа над созданием внутренней газовой политики все еще ведется, этот договор следует действительно считать компромиссом, а не поражением Польши или Евросоюза.

«Европа постепенно движется к единому рынку энергоносителей, но процесс этот довольно медленный», – говорит Персон. К 2022, когда срок действия нового польско-русского договора истечет, может быть готова европейская газовая инфраструктура и соответствующая законодательная база, и налажена добыча в Польше сланцевого газа.

Даже сегодня есть возможность заключения договоренностей об обмене, которые позволят Польше закупать у Германии идущий по ямалскому трубопроводу газ до того, как он достигнет Германии. Так что соглашения о более гибких условиях вполне осуществимы. И в этом смысле можно сказать, что компромисс действительно достигнут.

Marcin Sobczyk and Marynia Kruk, The Wall Street Journal, перевод  - Наталья Коношенко