Компас указывает на восток

2011 год перевернул все наши представления о том, как устроен мир. 2012 год обещает еще большие перемены.

Мир погружается в кризис и нестабильность. Демонстрации в Нью-Йорке, в Каире, в Москве как будто подтверждают: нестабильность – везде.

Но это только на первый взгляд. Мы должны четко понимать разницу в том, что нас ожидает на Западе и на Востоке.

С Европой более-менее все понятно. Долговой кризис перерастает в многолетнюю глубокую депрессию. Далее безработица, снижение уровня доходов, социальная и политическая нестабильность. Очень хотел бы оказаться неправым, но, скорее всего, именно по такому пути пойдет кризис в Европе.

Главный фактор, угнетающий европейцев: никто не знает, когда это кончится. Выхода не просматривается.

Немецкий "Ди Цайт" пишет:

"Самый пугающий аспект этого кризиса – абсолютная неуверенность в будущем, большая, чем в настоящем... Избиратели не верят политикам, которые обещают и не выполняют, либо бегут от радикальных реформ, думая о собственном переизбрании. Тенденция спрашивать самих себя, является ли демократия самой эффективной системой или же нет, представляется мне самой серьезной опасностью...".

Экономические последствия кризиса для Украины известны: закрытие рынков сбыта традиционной продукции, иссякание внешних источников заимствований. Главный же вывод состоит в том, что Европа все больше и больше замыкается на самой себе. Ей не до Украины. Не просто не до европейской интеграции Киева, перспектив членства и тому подобных вещей. Не до Украины как таковой.

Несколько иной предстает картина на востоке.

Думаю, уже всем ясно, что угрозы нынешнему российскому режиму от оппозиционного движения весьма и весьма преувеличены. Для Путина и его команды ситуация после манифестаций на Болотной – сложная, нестандартная, но отнюдь не непреодолимая. Вызовы, стоявшие перед Россией в конце 90-х, были намного более сложными.

Нынешняя Россия, построенная по лекалам команды Путина, останется в общих чертах такой же и на ближайшие годы. Радикальной смены власти и общественной модели не произойдет. А вот внешняя политика России станет еще более жесткой и прагматичной, нежели это было ранее.

Что это означает для нас?

Самое главное – уходит в прошлое ситуация, когда Украина испытывала достаточно равномерное воздействие трех главных полюсов влияния (Россия, Европа, США), которые в целом более-менее уравновешивали друг друга.

Нынешняя ситуация иная. По мере того, как уходит вглубь себя Европа, по мере того, как США все больше переключаются на иные проблемные регионы, ровно той же мерой усиливается "российский фактор" в жизни Украины.

Под термином "российский фактор" имею в виду не какую-то сознательную политику России по отношению к Украине, а весь комплекс объективных факторов, действующих зачастую отдельно от политических усилий Москвы на киевском направлении.

Что имеется в виду?

1. Все более стремительно нарастает разрыв в уровне жизни между Украиной и Россией. Россия планирует в 2012 году довести среднюю зарплату до 25 тыс. рублей (6 600 гривен), Украина – до 3 тыс. гривен. Разница - более чем в два раза. Таков же разрыв и по средним пенсиям.

2. Растет поток украинцев, ищущих работу в России. Все больше львовских строителей работают в Подмосковье, николаевских корабелов – на питерских верфях. Выпускники технических вузов находят работу в сопредельных российских областях. Более того, на Россию перераспределяется часть европейского потока украинских трудовых мигрантов, покидающих Европу из-за кризиса и безработицы.

3. Россия впервые за 20 лет делает попытку создания интеграционного проекта, не основанного на постсоветской ностальгии. Таможенный Союз, хоть и не лишен противоречий, однако, достаточно надежно скреплен общими экономическими выгодами. Пока еще рано делать выводы о том, каковы преимущества этого Союза для экономик Беларуси и Казахстана, неясно и каким образом будет осуществляться интеграция настолько разных экономических моделей России и Беларуси. Как отметил недавно Виктор Янукович, "Таможенный союз только начал работать. Мы еще не знаем результатов работы Таможенного союза, хотя бы экономических результатов".

При всем этом, на Таможенный союз – в отличие от СНГ – сложно приклеить ярлык "малоэффективной" либо "мертворожденной" организации. И сам Президент Украины готов через "год-полтора", в зависимости от результатов деятельности ТС, рассматривать варианты присоединения к нему Киева.

Хочу подчеркнуть: усиление влияния "российского фактора" на Украину, вопреки чрезвычайно распространенным фобиям, не означает каких-либо угроз для государственного суверенитета и территориальной целостности Украины.

Позвольтее более детально обосновать этот кажущийся противоречивым тезис.

Сегодня Россия не имеет ни возможностей, ни желания поглощать Украину. Россияне переживают этап, схожий с тем, который переживали подданные Великобритании спустя 15-20 лет после распада Британской империи. Резкие фантомные боли от распада СССР сменились ярко выраженным сдержанным отношением к бывшим "братьям по социализму".

По разным оценкам, от 40 до 55 % россиян выступают за отмежевание от северокавказских республик, вплоть до их полного отделения. Лозунг "Хватит кормить Кавказ" продолжает оставаться актуальным, и совершенно понятно, почему именно против него ополчается Владимир Путин в своей статье, посвященной межнациональным вопросам.

При объективном наличии подобных настроений российское общество радикально не готово к возобновлению политики территориального расширения и строительства новой империи.

Нужно понимать: вкусив конкретных, материальных плодов путинской экономической политики, российское общество, прежде всего, его активная часть, не желает просто так делиться заработанным не только с менее богатыми соседями, но и даже с собственными согражданами из национальных республик. А любой проект инкорпорации Украины потребует масштабнейших капиталовложений.

Вспомним, например, подписание Харьковских соглашений. Сколько было крика по поводу того, что якобы Киевом были сданы национальные интересы.

Но никто в Киеве не заметил, насколько бурной была дискуссия после Харькова в самой России и как гневно критиковали Медведева российские националисты за "миллиарды долларов", якобы подаренные Украине просто так.

Не будем закрывать глаза на очевидное: украинско-российские отношения сегодня находятся на весьма сложном этапе. И не только из-за трудных и длительных газовых переговоров. Считаю, что "газовая" тема чрезвычайно раздута отечественными СМИ, а ее значимость в контексте украинско-российских отношений сильно преувеличена.

Проблема в другом: практически ни один из масштабных совместных проектов, анонсированных в 2010 году, так и не заработал. И как раз отсутствие таких проектов является самым большим минусом с точки зрения будущего украинской промышленности.

Но при всем этом альтернативы украинско-российскому сближению сегодня еще менее реальны, нежели год-два тому назад.

Ощутимой тенденцией ближайших месяцев, которую пока не замечает большинство украинских экспертов, стало нарастание разочарования общества в политике европейской интеграции. Особо отмечу: речь идет не о европейской идентичности Украины, не об отношениях со странами Европы в целом, а именно об адекватности той модели, по которой до сего момента осуществлялась европейская интеграция Украины.

Впервые, впервые за многие годы опросы общественного мнения фиксируют: сторонники членства Украины в ЕС оказываются в меньшинстве. И этому есть логичное объяснение. Невероятно сложно поверить в реальность включения такой огромной и проблемной страны как Украина в состав Европейского Союза, находящегося сейчас в самом глубоком кризисе с момента его основания.

Кроме того, объективно все меньше украинцев личностно, на собственной шкуре, ощущают причастность к политике евроинтеграции.

Вот показательный пример. Давайте вспомним, сколько отечественных политиков и экспертов сожалели по поводу задержки с парафированием Соглашения об ассоциации с ЕС. Весь декабрь украинский эфир сотрясали стенания по этому поводу. А вспомним: кто из представителей украинской экономики, топ-менеджеров в конкретных отраслях экономики сказал: жаль, что Соглашение задерживается, поскольку такая-та и такая-то отрасль недополучает конкретную прибыль и теряет из-за этого конкретные преимущества.

Таких заявлений не было. Ни одного.

И это – конкретное доказательство того, что с точки зрения vox populi (глас народа - Ред.) приоритеты евроинтеграции были много лет расставлены, мягко говоря, неверно. Для украинцев отношения с Европой видятся в конкретной плоскости, и в первую очередь – в возможности ездить по Европе и работать в европейских странах без виз. А еще безусловный приоритет – построение в самой Украине жизни по европейским стандартам, что, как доказывает пример целого ряда стран от Норвегии до Швейцарии, вполне возможно и без членства в ЕС.

Итак, если данные тенденции будут продолжаться (а сомневаться в этом не приходится, глядя на углубление мирового кризиса), рано или поздно в общественном мнении страны произойдет перелом.

Если России удастся сохранить стабильность развития и успешно пройти через искушения новой "цветной революции", Россия рано или поздно займет место маяка и индикатора общественного прогресса для украинского общества, то место, которое 20 лет подряд занимал Европейский Союз. А отставание России от ЕС по ряду показателей развития будет нивелировано такими факторами как открытость границ, ментальная близость, более легкие возможности для получения работы.

В "битве за привлекательность" для украинского общества между Россией и Западом, незримо идущей уже более 20 лет, назревает серьезный перелом. Хорошо это или плохо – решать каждому из нас. Долг эксперта – честно предупредить общество о том, что его ждет впереди.

Анатолий Орел

ИА Унiан

Журнал "Россия в глобальной политике"