«Авария подобная той, что случилась на атомной электростанции Фукусима, никогда не может произойти на термоядерном реакторе…»

В настоящее время во Франции ведется крупное  строительство международного экспериментального термоядерного реактора  по проекту Международной организации ИТЭР, которую возглавляет г-н Осама Мотоджима. Участие в изготовлении ряда систем данного проекта принимает ряд российских организаций и предприятий во главе с корпорацией «Росатом».

Об этом крупнейшем международном проекте – интервью с генеральным директором Международной организации ИТЭР г-ном Осама Мотоджима.

– Каковы Ваши личные ощущения, Ваши мысли о проекте ИТЭР и о термоядерной энергетике в целом?

– ИТЭР – это испытательный реактор, исследовательский своего рода, и мы хотим построить его для того, чтобы получить на выходе 500 мегаватт энергии. Мы надеемся, что в 2027 году добьемся работы с плазмой, то есть у нас пойдет реакция между дейтерием и тритием. Сейчас мы почти вплотную подошли к стадии строительства этой установки, и всех нас, я имею в виду тех, кто работает в проекте ИТЭР, это обстоятельство очень радует… возбуждает.

– Вами подписано в Москве новое соглашение с российской стороной, точнее между частным учреждением «ИТЭР-центр» и Международной организацией ИТЭР. Поясните, пожалуйста, что это за соглашение и насколько оно значимо?

– Это соглашение о поставках российской стороной диагностических систем, которые позволят нам вплотную подойти к созданию определенных, очень сложных систем ИТЭР.

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее о том, что такое термоядерная энергетика. Например, нам этого нужно бояться еще больше, чем атомных электростанций? И что это даст человечеству? Ведь мы помним, к примеру, каким страшным последствиям прогресс привел недавно в Японии после разрушительного цунами.

– Как я понимаю преимущества термоядерной энергетики? Первое преимущество – это то, что при работе такой установки, как Токамак, используются изотопы дейтерия трития, вернее дейтерий и тритий – это изотопы водорода. Дейтерий в большом количестве содержится в морской воде, в океанской воде. И тритий легко получить из такого элемента как литий, которого тоже достаточно много в морской воде. То есть я хочу сказать, что нам не надо будет с большими трудностями искать топливо для нашего реактора, его достаточно легко получить. Второе преимущество – это безопасность при эксплуатации такой установки. Я хочу сказать, что авария подобная той, что случилась на атомной электростанции Фукусима, никогда  не может произойти на такой установке, как ИТЭР. Еще одно преимущество – это то, что в атомных электростанциях, которые сейчас функционируют во всем мире, используется топливо в виде диоксида урана. И для того, чтобы началась реакция в этих реакторах необходимо загрузить несколько тонн топлива, достаточно опасного топлива в случае возникновения реакции, как она была, например, на АЭС Фукусимы или на АЭС Чернобыль. В нашем случае такого произойти не может. А в термоядерной установке, как Токамак, как наш ИТЭР, необходим всего 1 грамм топлива в реакторе. И я хочу сказать, что в данном случае этот один грамм нашего топлива эквивалентен 8-ми тоннам бензина, например, если мы говорим о разных видах топлива.

– А если все-таки допустить, что авария произойдет, что тогда случится? Какие риски? Что вообще может произойти?

– В случае какой-либо аварии, если она произойдет на термоядерной установке, то в связи с тем, что используется очень небольшое количество топлива, буквально через 10 секунд, грубо говоря, реакция остановится. Я считаю, это очень большое преимущество термоядерной энергетики. Поэтому, я полагаю, что если очень многие страны объединились и вкладывают большие средства в развитие такого вида энергетики, то это оправданный шаг.

– Можем ли мы сегодня говорить, что человечество уже стоит на пороге получения так называемой новой энергии, о которой так долго мечтали люди?

–По моему мнению, да. Дело в том, что сегодня я могу с уверенностью сказать, что ядерная энергетика и получение термоядерной энергии – это уже не мечта. Термоядерная энергия – это уже реальная цель. И мы достаточно близко подошли к ее осуществлению. Дело в том, что сейчас уже сложились такие условия, когда, в общем-то, можно посчитать, какое количество денег необходимо для строительства установки, для развития той или иной системы. Потом уже по этим результатам можно составить график, посмотреть, как пойдет работа, сколько времени понадобится. И, грубо говоря, именно это и есть проект ИТЭР, которым мы сейчас занимаемся.

– С точки зрения истории, эпоха термоядерной энергетики близка или нет? Ведь за эти годы произойдет смена целого поколения?

–Дело в том, что строительство установки мы планируем закончить в 2020 году, а после этого у нас будет время проверить, успешно ли мы построили эту установку, потому что в 2020 году получение первой плазмы покажет нам, насколько успешно создана установка. Потом мы будем продолжать ее достраивать, монтировать более сложными системами. И в 27-м году уже сможем сказать точно, добились мы успеха или нет. А ведь 27-й год наступит всего через 15 лет.

– Вы способны, например, спрогнозировать, когда можно будет говорить о промышленной эксплуатации термоядерных реакторов?

– Мы предполагаем, что это наступит в 2040 году. Тогда планируется завершить строительство первого демонстрационного реактора, который уже будет производить электричество для населения.

– В какой стадии находится реализация проекта ИТЭР сейчас? Какие работы ведутся в данный момент на самой строительной площадке во Франции?

–В настоящее время мы активно участвуем в строительстве зданий на площадке Кадараш, и в частности закончили воздвижение основания основного здания Токамака. Сейчас выемка грунта полностью закончена.

– А каковы масштабы проекта?

– Размеры площадки – это полтора километра на километр. Вот высота машинного зала для Токамака 30 метров, объемы плазмы – 800 кубических метров. Дело в том, что когда мы говорим о такой установке, как Токамак, надо понимать, что это действительно уникальная установка, подобной которой еще нет. Например, мы много говорим о сверхпроводящих магнитах, магнитных системах. Вот для чего эта система нужна? Для удержания внутри установки плазмы. А плазма будет иметь температуру, превышающую 100 миллионов градусов.

–Господин Мотоджима, Вы много раз говорили о том, что Россия – это важнейший партнер проекта ИТЭР. Можете ли Вы оценить роль России в проекте и ее вклад собственно научный, технологический и финансовый?

– Российская Федерация является одним из родоначальников работ по термоядерным исследованиям, а также работам по физике плазмы. Установка ИТЭР – это своего рода Токамак, а Токамак – это изобретение, сделанное в Советском Союзе российскими учеными. Дело в том, что мировое научное и техническое сообщество очень высоко ценит заслуги России в этой области. Российская Федерация является одним из лидеров нашего проекта. В данном случае очень активными являются и национальные агентства Российской Федерации, и правительство страны.

–А достаточно ли, на Ваш взгляд, у России средств на ИТЭР? Может быть, другие страны-партнеры выделяют на проект больше финансов?

– На проект ИТЭР Российская Федерация выделила бюджетные средства до 2019 года и на этот же период составила достаточно детальный график выполнения работ, что очень сильно отличает Россию от большинства других стран. И я хочу сказать, что я очень уважаю Российскую Федерацию за то отношение к работе, которое они постоянно проявляют.  Овцевович, Кадомцев, сейчас это академик Велихов – это те выдающиеся ученые, который сыграли очень большую роль в развитии термоядерной энергетики, физики плазмы.

– А какие предприятия «Росатома» выполняют наиболее трудоемкие и сложные работы в проекте?

– Дело в том, что очень большое количество российских организаций участвуют в проекте. Это в Санкт-Петербурге исследовательские институты имени Ефремова, институт имени Иоффе, недалеко от Москвы в Троицке институт Тринити, также есть исследовательские центры в Нижнем Новгороде…

Из беседы на «Эхо Москвы»