Интервью с министром энергетики Литвы о БелАЭС

В 2018 году под Островцом должна заработать первая белорусская атомная станция. 

Литовцы недовольны проектом из-за нехватки информации о строительстве АЭС и готовятся блокировать поставки энергии со станции. 

Министр энергетики Литвы Рокас Масюлис прокомментировал позицию Литвы по отношению к белорусской АЭС, а также объяснил почему тема, о которой немного говорят в Беларуси, настолько беспокоит Литву и во что может вылиться сегодняшний спор двух соседей.

Угроза рекам и столице Литвы

Суть недовольства Литвы — в нехватке информации и диалога с Минском. Этот тезис министр Масюлис повторил несколько раз по ходу интервью, даже когда вопросы касались других тем.

Что же конкретно не так с БелАЭС? Министр начинает с выбора площадки под строительство.

— Нас очень волнует, что эта станция строится близко к Вильнюсу, 50 километров от нашей столицы. Вода для охлаждения реакторов будет браться из реки Нерис (в Беларуси — Вилия. — TUT.BY), которая течет через Вильнюс и впадает в реку Неманас (Неман). А бассейн Неманаса — это 70% литовской территории. Если случится какая-то авария и будет слив ядерных веществ, они попадут в Литву, и наши реки будут загрязнены.

Раньше на аргумент про близость к Вильнюсу белорусские чиновники отвечали, что международные нормы не накладывают ограничений на строительство АЭС вблизи от каких-то городов, даже если это столицы. Напоминаем об этом возражении собеседнику.

— Я думаю, в Беларуси поймут, что литовцы волнуются. Атомная станция — серьезная вещь. Если в придачу к этому мы не получаем ответов на свои вопросы, все нервничают, думают, что белорусская сторона что-то скрывает. Это не соседский подход.

Претензии по полочкам

Здесь мы подошли к ядру разногласий Минска и Вильнюса — списку литовских вопросов. Их передали белорусской стороне в 2010 году. Но устраивающих Литву ответов так и не поступило. Но Вильнюс не готов вступать в какие-либо новые переговоры, пока не получит разъяснения по своим основным беспокойствам, объясняет Масюлис.

— У Литвы такая позиция. Мы давно задали вопросы, на них не так-то и тяжело ответить. Беларусь их проигнорировала. Теперь мы боимся попасть в диалог, который обнулил бы старые вопросы и мы бы начали с чего-то нового. Наша позиция: мы хотим сначала получить ответы на свои вопросы.

Что же это за вопросы? Министр передает через стол заранее подготовленный список, в нем 10 позиций. Если коротко, они касаются оснований выбора места для строительства, риска для реки Нерис, запоздалого проведения Оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС), сейсмической опасности площадки, сотрудничества Минска с МАГАТЭ, влияния АЭС на окружающую среду и жителей Литвы, планов Беларуси на случай аварий, судьбы радиоактивных отходов, устойчивости БелАЭС к падению тяжелого самолета. Кроме того, Вильнюс интересует, проводит ли Беларусь стресс-тесты АЭС, как обязалась это делать в 2011 году, и как будет обеспечена компетентность и независимость регулятора работы АЭС.

Некоторые из пунктов Масюлис поясняет отдельно.

— Насколько мы понимаем, площадка в Островецком районе была выбрана без детального анализа альтернатив. У нас есть данные, что там были землетрясения силой от 5 до 7 баллов по шкале Рихтера в 1887, 1893, 1896, 1908 и 1987 годах.

Другая претензия Вильнюса — оценка воздействия на окружающую среду (ОВОС). Масюлис отмечает, что во время проектирования АЭС, согласно Конвенции Эспоо, страна должна привлекать своих соседей к обсуждению воздействия на окружающую среду строящегося объекта.

— Белорусская сторона должна была прислать документ с ОВОС, он должен быть согласован с нами. Когда мы планировали строить свою АЭС, мы присылали белорусской стороне такой документ. Беларусь не прислала. Строительство началось без ОВОС.

Еще одна претензия касается сотрудничества Беларуси с МАГАТЭ. От этой организации в 2012 году Минск приглашал комплексную миссию по ядерной энергетической инфраструктуре (миссия ИНИР). Однако этого мало.

— Беларусь не пригласила миссию SEED, которая должна была оценить подбор площадки и ее устойчивость к внешним воздействиям. Миссия ИНИР, которая побывала в Беларуси, не подходит для начала строительства АЭС. В других странах, где, как и в Беларуси, станцию строит «Росатом», такие миссии приглашаются. Никто не начинает строить станцию без ОВОС и без миссии SEED, а Беларусь начала.

Собеседник указывает еще на один момент, связанный с проектированием АЭС.

— На других атомных станциях, которые строит «Росатом», есть специальный саркофаг, который охраняет АЭС от прямого попадания самолетов. В Беларуси такой саркофаг будет слабее, он рассчитан только на маленькие самолеты.

В подтверждение своей критики литовский министр энергетики приводит результаты заседания стран — участниц Конвенции Эспоо 2−5 июня 2014 года. Тогда Беларуси действительно указали, что она не соблюдает свои обязательства в рамках конвенции.

Три пути не пустить белорусское электричество

«В первую очередь, — отметил Масюлис, — мы хотим убедиться, что она будет строиться по международным правилам. Чтобы все успокоились: и политики, и жители Литвы».

— Если все-таки белорусская сторона не обратит внимания на наше беспокойство, мы примем меры, чтобы электроэнергия с этой атомной станции не попала в Литву и Евросоюз.

По словам министра, в Евросоюзе действует принцип «равных правил игры» для всех, кто участвует в экономической жизни ЕС.

— Если строится угольная электростанция не по стандартам ЕС, у Евросоюза есть право ограничить попадание этой «грязной энергии» в Евросоюз.

Собеседник отмечает, что есть несколько вариантов это сделать. Первый из них — коммерческий, через ограничение попадания белорусского электричества в европейские энергетические биржи.

— В Евросоюзе все электричество продается через биржи. И если там нажать кнопку, чтобы электричество с таких-то направлений не принималось, оно не будет приниматься коммерчески. Технически физика делает свое дело, электричество будет проходить, но потоки не будут оплачиваться. В интересах самой Беларуси будет не посылать электричество в этом направлении.

Другой вариант — налоговый, он уже работает в других странах ЕС, например, в Финляндии, где электричество из третьих стран облагается специальным тарифом, рассказал Масюлис.

— Это делает поставки менее прибыльными. Так ЕС поступает с энергией, которая вырабатывается не по стандартам Евросоюза, чтобы сделать конкуренцию более реальной.

По словам министра, нарушая нормы Евросоюза, соседние страны, по сути, экономят на производстве энергии, что делает ее более дешевой по сравнению с европейской.

— Третий вариант — физический, установка на белорусско-литовской границе преобразователей постоянного тока. Это дает техническую возможность регулировать поток. Мы все равно собирались ставить их к 2025 году, потому что мы, Литва, Латвия и Эстония, синхронизируем наши сети с континентальной Европой (до сих пор мы работали еще в рамках советской энергосистемы). Если мы выберем этот, третий, вариант, то мы установим эти преобразователи раньше, чем планировали.

Решение по тому, какой вариант выбрать, в Литве примут в этом году. В любом случае, там решительно настроены не пустить белорусскую энергию с АЭС на европейский рынок.

— Этот вопрос мы будем еще серьезнее поднимать в Евросоюзе, мы будем просить, чтобы с Беларусью Евросоюз разговаривал одним голосом с нами.

Литва недавно призвала соседей поддержать ее идею не допустить электричество с БелАЭС в Евросоюз. Эстония позицию Вильнюса поддержала, а вот Финляндия неожиданно выступила против бойкота. Спрашиваем у министра, как он отнесся к такой позиции финских коллег.

— Финляндию надо понять. Мой разговор с финским министром был очень коротким, у меня не было возможности объяснить ему все детали — и про сейсмический риск, и что не было миссии МАГАТЭ и т.д. А Финляндия сама строит станцию с «Росатомом», для них было бы тяжело критиковать один проект «Росатома», когда они сами строят с ними. Финляндия призвала к диалогу, и я согласен с ними.

«Мы чувствуем несправедливость»

Интересуемся, неужели между Минском и Вильнюсом вообще не идет никакого диалога по такому болезненному вопросу. Оказывается, дискуссии экспертов на уровне двусторонней комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству идут постоянно. На вопрос, дают ли они результаты, министр отвечает категорично: «В сущности, нет».

— Поймите, в Литве люди серьезно нервничают. Я знаю, что белорусская сторона заявляла, что отвечала на наши вопросы, что приглашала в Островец, но в Литве это оценивалось как симуляция, несерьезный подход.

По оценке Масюлиса, сегодня происходит эскалация этого вопроса.

— Я думаю, что и Беларусь, и мы можем упустить шанс для диалога. В Литве есть чувство несправедливости: так близко от Вильнюса, не отвечают на наши вопросы, строят не по тем стандартам — все это только нагревает проблему.

Напоследок просим министра обратиться с коротким посланием к белорусским властям.

— Успокойте литовцев, дайте нам всю информацию, дайте нам убедиться, что стройка идет по международным стандартам.

Источник материала: tut.by