Куда идет Евросоюз – большой-большой секрет…

В ближайшие дни охваченный системным кризисом Европейский союз может ждать еще одно потрясение. Речь идет о предстоящих 12 сентября в Нидерландах внеочередных парламентских выборах, значение которых выходит далеко за рамки одной страны. В случае победы левой оппозиции будет нанесен мощный удар по тем, кто стремится спасать «проблемные» страны ЕС за счет более преуспевающих государств. Тогда в противоборстве «севера» и «юга» Европы «северяне» потеряют важного союзника. Не меньше проблем создаст для Брюсселя и усиление позиций радикально-националистической Партии свободы Геерта Вилдерса…

В настоящее время на карте Европы вырисовываются два противостоящих друг другу лагеря. Один из них охватывает так называемые проблемные страны Средиземноморья вкупе с аграрной Ирландией. Они все глубже погружаются в бюджетно-долговой кризис, в котором не без оснований винят не столько собственные правительства, сколько «мировую закулису» в лице банкиров, промышленников и лидеров ведущих европейских государств. «Южане» считают, что последние намеренно спровоцировали кризис, чтобы нажиться на спекулятивных «пузырях» и многомиллиардных кредитных программах.

Этому блоку наиболее активно противостоит северо-западная «тройка» в лице Германии, Нидерландов и Финляндии. Они критикуют южную периферию Евросоюза за социальное мотовство и нежелание жить по средствам. Федеральный канцлер Ангела Меркель убеждена, что выход из кризиса возможен лишь на путях ужесточения бюджетной дисциплины. Еще решительнее настроен министр финансов Нидерландов Ян Кеес де Йагер. Он считает, что Греции и ее партнерам по финансовому несчастью не следует идти ни на какие уступки в вопросе «сокращений бюджета». [1] А министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя уже признал, что его страна не питает особых иллюзий насчет судьбы Греции или Португалии и даже разработала отдельный план действий на случай распада еврозоны. [2]

Еще совсем недавно в лагере сторонников жестких мер по спасению зоны евро находилась Франция. Однако поражение президента Николя Саркози на президентских выборах весной текущего года пробило первую серьезную брешь в «северо-западной» коалиции. Пришедший в Елисейский дворец социалист Франсуа Олланд сразу же заявил, что видит главное средство преодоления еврокризиса не в «затягивании поясов», а в увеличении инвестиций в промышленные и инфраструктурные проекты. Кроме того, он считает необходимым, чтобы бремя помощи «южанам» разделили между собой все страны-члены еврозоны во главе с Германией. И вот теперь, если на предстоящих выборах в Нидерландах правящая правоцентристская коалиция во главе с либеральной Народной партией за свободу и демократию премьер-министра страны Марка Рютте также потерпит поражение, радикально поменяется расклад сил во всем Евросоюзе.

Опросы общественного мнения, проводимые национальным институтом Ipsos Synovate, говорят об очень значительном укреплении позиций оппозиционной Социалистической партии. Она может рассчитывать на 30 депутатских мандатов против 15-ти, полученных по итогам выборов 2010 года. Правда, и либералы могут увеличить свое представительство, но всего лишь до 34 мест против нынешних 31. Если учесть, что в голландском парламенте 150 мест, это предполагает напряженные коалиционные переговоры с участием Партии свободы. Данная партия располагает сегодня 24 депутатскими мандатами и также рассчитывает увеличить свое представительство.

Основная борьба между левыми и правыми в Нидерландах развернулась по вопросам государственных расходов и отношению к финансовой политике Евросоюза. Правительство Рютте настаивает на продолжении политики бюджетной экономии с тем, чтобы сократить дефицит бюджета с нынешних 4,7% до 3% в 2013-м году. Социалисты, напротив, обещают за этот же период вложить в экономику дополнительно 3 млрд. евро. Они убеждены, что такая мера подтолкнет производство и позволит достичь сокращения дефицита госбюджета до тех же 3%. Что же касается отношений с Брюсселем, то один из лидеров Соцпартии, харизматичный Эмиль Рёмер предлагает вынести этот вопрос на общенациональный референдум. Именно народ, считает он, должен высказаться по вопросу о любой передаче полномочий «брюссельским технократам». Агентство AFP подчеркивает, что социалисты в своём евроскептицизме «недалеко ушли от Геерта Вилдерса, выступающего за отмену евро».

«Избиратели требуют ясности: в какой степени еврократы могут определять то, что происходит в нашей стране, а в какой степени мы сами можем это решать» - так характеризует суть переломного момента, к которому сегодня подошли и голландцы, и другие европейские народы, политолог из Свободного университета Амстердама Андре Кроувель. «Государственный бюджет определяется в Брюсселе или в Гааге? А может быть, в Берлине или Париже?» - задает он вопрос, который вскоре может стать риторическим. [3]

Успех социалистов на предстоящих выборах в Нидерландах не только закрепит тенденцию «полевения» Европы, наметившуюся весной во Франции, но и заставит, в свою очередь, серьезно задуматься Ангелу Меркель. В 2013 году всеобщие выборы пройдут уже в Германии, и они могут окончательно изменить соотношение сил в Евросоюзе, выдвинув новые лозунги, ценности и ориентиры.

Сразу три государства-члена ЕС в последние дни дали понять, что не намерены связывать свое будущее с еврозоной. Наиболее жестко эту позицию сформулировал министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский, заявив, что Польша присоединится к зоне евро лишь тогда, когда ее правительство сможет «объявить своему народу, что вступление в еврозону будет безопасным». Аналогичные по смыслу заявления сделали власти Болгарии и Литвы. Все три государства решили повременить с отказом от национальных валют в пользу евро. А президент Польши Бронислав Коморовский, открывая очередной Международный экономический форум в Крынице, явно попытался «перевести стрелки» на западноевропейские страны, заявив, что нынешний долговой кризис продемонстрировал новый раздел в рамках Евросоюза – на страны, «способные бороться», и те, «чья смелость оказалась недолговечной». К первым, очевидно, относится сама Польша и ее партнеры по восточноевропейскому региону, ко вторым – те европейские «тяжеловесы», которые отказывают им в поддержке. [4]

На сегодня последним государством, которое вошло в еврозону, остается Эстония. Это произошло в 2011 году, и с тех пор зона официального хождения общеевропейской валюты охватывает 17 стран-членов ЕС из 27-ми. Евро также свободно обращается еще на ряде территорий - в частности в Черногории и даже в самопровозглашенном Косове, но это дела не меняет. Сегодня, по сути, в рамках единого Евросоюза существуют два пространства - большое политическое и более узкое финансово-экономическое. И они явно не стремятся стать одним целым. Виной тому углубляющийся долговой кризис еврозоны, уже фактически запустивший «эффект домино». Даже обычно не теряющий хладнокровия председатель Европейского центробанка (ЕЦБ) Марио Драги вынужден заявить, что его ведомство потеряло контроль над стоимостью заимствований в еврозоне. На закрытых слушаниях в Европарламенте он признал, что ЕЦБ не может «добиться ценовой стабильности в настоящее время в условиях фрагментированности еврозоны, поскольку изменения процентных ставок затрагивают лишь одну, максимум две страны. И неважно, что происходит в остальных странах еврозоны», - комментирует агентство Bloomberg.

Спекулятивный рост стоимости государственных долговых обязательств и других финансовых инструментов в «проблемных» странах еврозоны представляет, пожалуй, главную угрозу для экономик ЕС. Этот процесс не просто ведет к еще большему разрыву между финансовыми возможностями отдельных стран, но и прямо предвещает государственный дефолт. Последний происходит, когда правительство официально заявляет, что не может платить по своим финансовым обязательствам. Согласно опросу, проведенному в августе британской газетой The Financial Times, лишь 26% немцев считают, что находящаяся в наиболее опасном положении Греция «сможет когда-либо вернуть средства, полученные в рамках международной финансовой помощи». В испытывающих схожие проблемы Италии и Испании оптимизма побольше. В лучшее будущее для греков верят 77% итальянцев и 57% испанцев. Однако это скорее чувство «кризисной» солидарности. Во всяком случае, больше половины французов так же, как и большинство немцев, считают, что дефолт Греции – лишь вопрос времени. [5]

Марио Драги убежден, что единственным средством переломить ситуацию остается выкуп «плохих» государственных облигаций. «Если откровенно, все это имеет прямое отношение к продолжению существования евро», - говорит он. На пресс-конференции по итогам состоявшегося 6 сентября заседания Совета управляющих ЕЦБ М.Драги заявил о намерении его ведомства скупать гособлигации «проблемных» стран еврозоны (в первую очередь, Испании и Италии), правда, на весьма жестких условиях.

И тут возникают новые вопросы. Во-первых, как убедить Германию и ее союзников по лагерю приверженцев жесткой бюджетной дисциплины в необходимости оплачивать общеевропейскими деньгами долговые обязательства тех же греков или португальцев? Во-вторых, хватит ли средств у ЕЦБ и европейских антикризисных фондов для выкупа, прежде всего, испанских и итальянских ценных бумаг? Именно судьба последних в настоящее время является предметом заботы финансистов ЕС и участников мировых рынков. Если их доходность перешагнет рубеж в 7% - ЕЦБ должен будет вмешаться. «Везде экономические показатели слабые, и инвесторы продолжают связывать свои надежды исключительно со стимулирующими мерами от глобальных центробанков», - цитирует AFP слова одного из руководителей финансовой компании Prudential Brokerage Элвина Ченга. [6]

Однако поможет ли вмешательство Европейского центробанка и не окажется ли оно запоздалым, сегодня не знает никто. Самое время вспомнить эпизод, происшедший в 1955 году на конференции в итальянской Мессине, посвященной предварительному обсуждению принципов создания Европейского сообщества. Британский представитель тогда заявил своим коллегам буквально следующее: «Будущий договор, который вы обсуждаете, не имеет шанса получить общее одобрение; если согласование по нему будет достигнуто, то у него не окажется шанса быть реализованным. А если он будет реализован, то окажется совершенно неприемлемым для Великобритании… До свидания, господа! Успеха». [7]

Не секрет, что Лондон традиционно играет на внутриевропейских противоречиях. «Англия замкнулась в своих эгоистических интересах» - так еще в XIX веке характеризовал британскую политику в Европе министр иностранных дел России князь Александр Горчаков. [8] А вот более «свежее» свидетельство бывшего германского канцлера Герхарда Шредера: «В самом начале своего канцлерства я полагал, что германо-французские отношения можно дополнить британской компонентой, создав своего рода треугольник. Это предположение было иллюзией. И в обозримом будущем от Великобритании не стоит ждать особой заинтересованности непосредственно в европейских процессах. Напротив: эта страна продолжит свои попытки утвердиться в роли посредника при трансатлантических отношениях – даже в ущерб объединению Европы». [9]

Если с долговым кризисом Евросоюз теоретически способен справиться, то геополитические блоки (в частности, британо-американский и франко-германский) никуда не исчезнут. Каждый из них продолжит свою линию на европейском поле и за его пределами - даже в ущерб единству ЕС.

_______________________________________
[1] REUTERS 1215 220812 GMT
[2] The Economist 23.08.2012
[3] AFP 290646 GMT AOU 12
[4] AFP 041700 GMT SEP 12
[5] The Financial Times, 03.09.2012
[6] AFP 050901 GMT SEP 12
[7] Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 2009. С.62.
[8] Виноградов В.Н. Балканская эпопея князя А.М.Горчакова. М., 2005. С.155.
[9] Шредер Г. Решения. Моя жизнь в политике. М., 2007. С.315.